Услышать друг друга (часть 2)

Как в простом увидеть глубину? Как в мирской суете не соскользнуть в пропасть обыденности и почему так важно, чтобы в нашей жизни был человек, которому мы можем доверить свои чувства? Об этом сестры нашей обители говорили на недавнем собрании с отцом Сергием Нежбортом.

Отец Сергий Нежборт: Жизнь для меня в какой-то момент стала таким движением. И то, что прожито, ты пытаешься как-то осознать, усвоить. Но что ждет тебя впереди — полное вообще недоумение и в личном плане, и в целом — в плане своего положения и понимания, как и что тебе нужно делать, что от тебя требуется, что от тебя хочет Господь?..

Когда ты проживаешь какие-то светлые минуты, тогда этот вопрос о твоем будущем не становится таким тревожащим. Он есть, но не требует ответа. А когда ты не в самом лучшем состоянии, — конечно, эта перспектива становится просто пугающей. И всякий раз думаешь, как бы скорее из этого состояния выйти, потому что, находясь в этом, вообще очень трудно. А ты еще поставлен в такую ситуацию, когда не можешь так сам в себе вариться: вокруг тебя есть люди, которые, в общем-то, ждут какого-то ответа и поддержки.

Помню зимой мы расписывали в Челябинске храм и там была огромная работа, а времени было очень мало. Мы поехали туда на две с половиной недели. Нас было четверо: я, две сестры и один брат из иконописной мастерской. Работа, значит, была такой: невысокий свод, и на потолке нужно было задрав голову писать. Мы это расписывали в алтаре, и прямо над престолом огромное изображение Спасителя, рядом еще медальоны с ангелами. И эту работу нужно было сделать мало того, что быстро, но еще очень хорошо. А рядом с нами еще есть люди, которые тоже пишут другие композиции, какие-то сцены. Конечно, меня это с самого начала ужасало, думаю: «Как мы вообще будем всё это делать?» — такая полная неясность. Еще Челябинск, понимаете, страшный мороз, там временами было под 40 градусов: выходишь, у тебя борода вся белая, ресницы белые — ты весь становишься как Дед Мороз. И всё это время какая-то ночь, всё время мороз, всё время эта задранная голова.

Идет время, мы, значит, работаем, мы пишем… И у меня всё время такая иллюзия, что вот еще чуть-чуть, еще немножечко и у нас всё получится, хотя, если здраво посмотреть, очевидно, что ничего не получается. Но вот какая-то иллюзия, понимаете, и она дает силы. Я еще в такой ситуации, что со мной моя команда и они смотрят на меня, ну я их подбадриваю: «Давайте, ребята! Сейчас у нас всё будет!» И остается неделя: я начинаю так считать — что-то не успеваем мы. Остается три дня: мы работаем, работаем; мы приходим с утра и до ночи, с утра и до ночи работаем… И вот последняя ночь — завтра самолет. Вот уже двенадцать часов ночи… Вот уже час ночи — и вдруг я неожиданно понимаю: «Так мы же ничего не сделали?!» Казалось бы, это было и неделю назад понятно, но я только сейчас это прямо увидел, прямо так наглядно. И смотрю с ужасом на своих людей: они что-то продолжают делать, но в таком уже полувменяемом состоянии — чай заваривается, что-то там с кисточкой… Я вдруг говорю: «Ребята, что мы здесь делаем?» Они на меня смотрят, я говорю: «Так вообще какой-то кошмар, зачем вообще?..» И я не рассчитал, понимаете, нельзя было это говорить. Я искренне хотел поделиться тем чувством, которое я испытал. Но я потом понял, что этого нельзя было делать ни в коем случае! Люди не готовы были! Глядя на меня, они до конца были уверены, что всё хорошо. Так им было трудно, они говорят: «Раз так, зачем вообще всё это надо?» Последние силы оставили нас. Не только меня, но и их тоже из-за меня — из-за того, что я не рассчитал их возможности. Они были не готовы к этому слову.

Очень часто, я думаю, мы попадаем в какую-то ситуацию, и, если мы там не старшие, а младшие, очень часто старшие с нами, может быть, не до конца делятся всем трагизмом ситуации. Но не потому, что они не хотят и не доверяют нам, а потому, что они просто чувствуют — мы не понесем это. Ну а если мы старшие, то должны помнить — лучше так не откровенничать.

Мы потом вернулись и закончили… с другими людьми, правда.

И для нас эта работа, конечно, была непосильна, но мы делали, и это давало нам силы все-таки что-то сделать. Если мы начнем здраво оценивать ситуацию, посмотрим — что вообще наши силы, наши возможности, то, конечно… Но лучше до последнего надеяться, до последнего верить, до последнего не сдаваться, и может, не что-то великое, но всё-таки что-то мы тогда сделаем. А иначе мы вообще ничего не сделаем — и это будет проигрыш.

Надо рассчитать возможности человека, чтобы что-то ему доверить. Не потому, что ты не доверяешь, а все-таки он не всё может понести. Поэтому, я думаю, и Господь отчасти скрывает от нас какие-то вещи, потому что в нашем состоянии для нас это будет просто непосильно. А так потихонечку, потихонечку мы к чему-то готовимся.

Если приводить такой образ, то наша жизнь — это создание иконы. Мы делаем что-то, заведомо неисполнимое, заведомо непосильное, и полагаем на это всю осознанную жизнь в Церкви. Но всё равно этого недостаточно, всё равно нужно еще что-то сверх того. Одних наших сил, одних наших умений, талантов, стараний, благочестия нашего — этого всё равно не хватит.

Сестра из зала: Вас потом показали по телеканалу «Союз» и очень хорошо оценили, сказали, что Елисаветинский монастырь сделал шикарную роспись. Господь показал, что всё — слава Богу!

Брат Алексий Тормышев: Я тоже человек, которому время от времени надо поделиться. И вот помню, когда жили в иконописной, в афонской каливе, я еще на точке стоял в городе, — всё что угодно может за день произойти, но главное, думал, — мне дойти до нашей каливы. Там поделишься и снова как-то оживаешь.

Отец Сергий Нежборт: А сейчас?

Брат Алексий Тормышев: Да и сейчас есть такая необходимость, но в этом вообще очень много нюансов. Последнее время мои мысли почему-то сосредоточились на духовничестве, но оно, мне кажется, может быть представлено очень широко и охватывает в целом жизнь человека. Оно начинается с духовника, но продолжается и в другом человеке… Мне близка Ваша мысль — «Поговори с другим человеком» (смотрите первую часть собрания. — Ред.).

Интересный момент был, когда-то батюшка (отец Андрей Лемешонок. — Ред.) рассказывал: как-то к нему на Исповедь пришла женщина, и хотя ситуация была трагическая, но разговор с ней состоялся хороший. А оказывается, еще днем с ней поговорила одна сестра из иконописной и как бы подготовила ее. И батюшка говорит, чувствовалось какое-то соработничество, что сестра уже провела работу. И оно важно, что мы в одном пространстве.

Не очень давно был такой момент, который меня очень удивил. Было такое тяжелое состояние, и я просто посмотрел какой-то ролик — это была история великого и выдающегося музыканта Честера Беннингтона — главного голоса подростков «нулевых». Жизнь этого человека очень трагичная, и там много таких моментов: эпизоды насилия, тяжелое детство, разрыв родителей тяжелый, зависимость, передозировки, употребление всяких веществ; также расщепление между тем, какой он на публике и какой он один; длительно существующее депрессивное состояние, которое фактически проходит через всю жизнь…

Еще на пике популярности он знакомится с Крисом Корнеллом — вокалистом группы «Audioslave». Честер много общается с ним и узнает, что детство Криса была практически таким же, как и у него… На нем все ставили точку, а сам он был на грани жизни и смерти. Оба музыканта делятся друг с другом своим прошлым и становятся близкими друзьями, если даже не лучшими. Честер в Крисе Корнелле нашел в прямом смысле плечо; он понял, что он не один такой со своими тараканами в голове, что есть и Крис, который всё это тоже проходил и знает. И эта дружба между Беннингтоном и Корнеллом действительно положительно сказывается на Честере: он завязывает со своими привычками…

Хотя у Честера было тяжелое детство, но сам он был многодетным и счастливым отцом. Он хотел дать своим детям то, чего сам был лишен. Одна из последних фотографий, где Честер с женой и детьми, — действительно, такая красивая семья.

Неожиданно так мир облетает новость, что рок-музыкант Крис Корнелл покончил жизнь самоубийством. Честера эта новость просто выбивает из колеи: его близкий друг и верное плечо, с которым он делился своими переживаниями, свел счеты с жизнью.

После смерти Корнелла выходит в свет пластинка «Linkin Park» и по Честеру наносится еще один сокрушительный удар. Слушатели новый альбом группы встречают жесткой критикой. Вокалист получает кучу гневных комментариев от фанатов, а затем они и вовсе начинают его откровенно травить в интернете. Но тем не менее он продолжает петь и каждое выступление доводит до конца, а за кулисами уже не находит себе места. Беннингтон находился на грани срыва…

В какой-то момент он остается один в своем доме… Домработница нашла Честера Беннингтона повешенным на ручке двери в ванную комнату. Он повесился в день рождения своего друга Корнелла.

Ответить на вопрос, почему он свел счеты с жизнью, никто и никогда уже не сможет. Большинство людей считают, что Честер Беннингтон тяжело переживал смерть своего близкого друга Криса Корнелла и последние месяцы жизни находился в тяжелой депрессии, однако старался делать вид, что с ним всё в порядке; но демоны, которые находились в его голове и о которых он часто говорил, в конечном счете победили. Он остался один в том самом плохом районе и просто не справился.

Исходя из этой жизненной истории, у меня родилась такая мысль: человеку все-таки надо быть в Церкви, в каком-то духовном общении — и оно может быть на разном уровне.

Сестра Галина из сестричества в г. Барановичи: Я сама была в очень тяжелом состоянии, и меня один доктор направил в храм. Батюшка Андрей Лемешонок благословил мне каждый день причащаться — и я этому последовала. Также он посоветовал занять чем-то полезным всё свое свободное время. И у меня был такой распорядок дня: молитва, работа, Евангелие, Апостол… В общем, не должно быть свободного времени.

Это очень серьезное состояние, поэтому нужно очень серьезно к этому отнестись. Слава Богу — я перед вами!

У меня есть знакомая, молодая мама (после инсульта) с двумя детьми, так у нее тоже бывает такое тяжелое состояние. Иногда звонит мне в полночь и с такими страшными мыслями… Что мы делаем? Читаем Евангелие, 90-й псалом и, конечно, она разговаривает с батюшкой — ей это очень помогает. Сейчас ей хорошо и она очень благодарна за действенные советы.

 Я вычитала в творениях святителя Тихона Задонского: когда уныние находит — нужно славить Бога: «Слава Тебе, Боже!» У всех нас бывает временами это уныние, и вот я иду на работу 20 минут и просто механически всю дорогу повторяю: «Слава Тебе, Боже! Слава Тебе, Боже!» И правда, это очень помогает.

Самое главное — не оставаться с этими мыслями и полностью загружать себя работой. Я даже своей пациентке говорю: «Ты просто бери и перекладывай белье». Всё что угодно можно делать, только не оставаться с этими тяжелыми мыслями. Если от мыслей становится уже невыносимо — сразу надо идти к людям.

Отец Сергий Нежборт: Видите, как всё просто!

Материал подготовлен редакцией сайта obitel-minsk.ru

Смотреть видеозапись собрания>>

Услышать друг друга (часть 1)>>

13.08.2024