Великая Кракотка, или Сказка странствий (ч. 2)

Суббота, 1 июня

Миновала короткая ночь, и вот уже утро за окном, сияющее утро 1 июня. День защиты детей, первый день календарного лета.

Я жаворонок, так было всегда, и с возрастом эта особенность только усугубляется. Ложусь спать на закате, а просыпаюсь еще до рассвета. Четыре часа утра для меня — нормальное время подъема. Лучшие мысли приходят в голову на рассвете, ум чист, как будто с доски стерли вчерашний урок, и впереди целый новый день, вот же счастье-то какое!

На цыпочках прокрадываюсь по коридору прочь из нашего домика, чтобы никого не побеспокоить. На крыльце дежурит давешняя кошка, которая трудится при доме паломника в должности кошки. А это значит, что она, во-первых, с удовольствием принимает в дар от паломников угощение, а во-вторых, гоняет с территории всяких непрошеных собак, птиц и — особенно! — других кошек. Вчера она делила с нами трапезу — рыбно-гречневые котлеты от матери Екатерины, которых у нас в запасе целое ведро; а от тазика салата отказалась, потому что ну зачем же кошке салат, когда есть такие вкусные котлеты, мр-р-р? А вот смета-а-а-ну клади отдельно, на блюдечке, мяу…

дорога

Немного про здешний дом паломника. Это комфортабельный домик на отдельном участке, деревянный, со всеми удобствами, со спальнями, кухней, общей комнатой. Все наши мирские сестры тут разместились с комфортом, здесь же мы собираемся на общую трапезу. В рамочке на стене — строгие правила проживания от игумена Михея (так зовут настоятеля монастыря). Главная мысль — вы здесь не на отдыхе, уважаемые проживающие, а в паломничестве во славу Божию. Поэтому наказываю: безобразий не учинять, не шуметь, за собой прибирать, посторонних лампад и свечей не жечь и не кадить ладаном ни в коем случае! Я не удивлюсь, что и для местной кошки существуют устные правила, которым она послушно следует.

Выхожу с участка, сопровождаемая внимательной полосатой проводницей. Куда же нам пойти? Слева храм, на горке. Напротив, через дорогу, сельский погост. Направо единственная улица поселка, а прямо — дорожка вдоль монастырских строений к небольшому пруду.

дом паломника

Как всегда, если я вдруг не знаю, куда двигаться, спрашиваю у своего смартфона и внимательно смотрю в небо.

Восход. Над поднимающимся солнцем белеет узкий ноготок старого месяца, скоро уже новолуние. Сверяюсь со своим любимым приложением на смартфоне: в нем отражены все астрономические события как в прошлом, так и в будущем; я всегда могу посмотреть, какая планета сейчас восходит, а какая заходит, в какой фазе Луна и все прочие очень важные для меня сведения.

В школе учитель физики вместо уроков астрономии давал нам по два урока физики подряд. Строг, ох как строг был наш физик Иосиф Ефимыч, возражать ему не смел никто. Но астрономию я очень люблю и изучаю факультативно. Каждый день учусь понемножку, плюс слушаю все популярные ролики на эту тему, плюс смотрю качественные передачи и сериалы про Вселенную и космос.

Потому что это важно для меня. Как и медицина. Как и биология с генетикой. Как и история с антропологией. Как и литература. Короче говоря, иногда я на целые годы перехожу в режим поглощения информации. Но сейчас у меня период «излучения» информации, поэтому я даже пишу что-то сама. Еще у меня в планах две задачи по математике, которые я пытаюсь на досуге решать, и недописанный роман под номером четыре, задуманный, начатый и брошенный на третьей главе. Как бы всё это успеть, Господи, а главное — как бы определиться, что важно, а что все-таки не очень?

деревня

Впереди целое лето, аж 90 дней, и от этой перспективы кружится голова, а к горлу подступает клокочущая радость. Эх, заорать бы сейчас что-нибудь залихватское, слететь с крыльца и ринуться в лето, как Дуглас Сполдинг из книжки «Вино из одуванчиков». Останавливают три вещи:

1. Игумен Михей настоятельно велел не шуметь.

2. Мне 51 год, и бегать-орать тут не о чем, это просто неуместно, не так поймут.

3. И да, одуванчики мне не на пользу, проверено на горьком опыте…

книга

Лето-2024 объявляю открытым! Кто первым встал, тот и открывает лето, вот. Сегодня это я. Или кто-то еще, не так важно. Человек — это любимое чадо Господне. Никогда не надо забывать об этом. Даже в самые трудные времена, когда кажется, что никто-никто не любит тебя. Это только так кажется. Это помрачение проходит, как туча над полями. Да здравствует Солнце, да скроется тьма!

птицы на проводе

Что ж, вернемся с небес на грешную землю. Итак, на сегодня у нас план простой: позавтракать. Сходить на экскурсию. Потом — суп с котом, ну или что там еще у нас запланировано на обед. Вечером всенощное бдение, исповедь. А утром воскресенья — акафист, литургия и Причастие. Потом опять еда, и мы проследуем дальше по маршруту: в Жировичи и на источник. Но это завтра, а сегодня всё еще суббота, первый летний день. Не будем забегать вперед, дурацкая это привычка…

Про еду мне писать скучно, а вот экскурсия нам предстоит интереснейшая.

Раиса Николаевна, так зовут женщину-церковницу, которая всегда при монастыре (а еще она учительница в местной школе, активистка и общественница), собирает нас в кружок перед храмом и начинает долгий обстоятельный рассказ. Скажу сразу, я не запомнила все факты, но помню настроение. Никто из нас не удосужился записать информацию на телефон, поэтому передаю то, что запомнилось.

экскурсовод

Любуюсь нашим экскурсоводом. На вид ей далеко за пятьдесят, ближе к шестидесяти, она стройна, подтянута, у нее спокойное лицо православной женщины, часто подходящей ко Причастию. Я уже умею распознавать в транспорте и в толпе лица церковных людей. В них есть некое живое спокойствие, тот самый «огонь, мерцающий в сосуде»*. Наши белые сестры тоже так выглядят, сколько бы лет им ни было. Господь хранит Свою паству и сотрудников.

Она говорит, что в Кракотке было три действующих храма и для такого маленького поселения это рекорд. И так было еще до основания монастыря, еще в XIX веке.

Она рассказывает о первой библиотеке на белорусском языке, которую по крупицам собирали местные жители. Среди них был даже один мученик, который трагически погиб за эти самые нелегальные белорусские книжки. Мы — народ-пограничник, соседи теснят нас с двух боков, и нам приходится выбирать свой путь. Пока Беларусь предпочла швейцарский вариант — нейтралитет. Вот лично я голосую двумя руками за нейтралитет без войны, Господи! Боже, не допусти нам опять войны, пожалуйста!

Раиса Николаевна рассказывает про войну, и волосы начинают шевелиться на голове. Масса героических подробностей, мы оглядываемся на церковный холм, который изрыт могилами погибших здесь гитлеровцев. Их тела уже забрали в Германию родственники, но шрамы в земле видны до сих пор. На месте бывшего погребения высажен виноград. Вино здесь будет отнюдь не из одуванчиков, о нет, тут всё серьезно.

Поднимаемся в храм, рассаживаемся по лавкам, рассказ идет дальше.

Я рассматриваю убранство церкви, впитываю информацию, понимаю, что ничего не запомню, но это и не нужно. Главное — это чувство Божией ограды. Сейчас я в полной безопасности. Редкое, блаженное ощущение.

Из потока речи понимаю, что у монастыря есть свой сайт, и с его созданием даже связана история чудесного исцеления дизайнера от слепоты. Что ж, это меня радует и успокаивает; значит, потом я посмотрю все факты на их сайте, уже вернувшись домой. А пока просто гляжу на хранительницу памяти. На иконы. Сейчас я просто отдыхаю всей душой от собственного хаоса. Настраиваюсь на чистую волну. В этом и смысл паломничества, видимо. Оторваться от привычного. Попасть в новые обстоятельства. Быть с Богом и святыми во храме Его.

Велико-Кракотская Свято-Зосимо-Савватиевская обитель

Неожиданно Раиса Николаевна приглашает нас потрудиться руками в огороде или на сборе трав. На самом деле нет, это не стало неожиданностью. Потому что в моем багаже были почему-то запасены четыре прочные перчатки, и вот теперь им настанет черед! Нас даже снабдили фартуками, и после всех церковных дел мы направляемся кто куда, а я на грядку.

После прополки, с которой мы справились быстро, потому что огород ухожен (там регулярно трудятся местные жительницы во славу Божию), я возвращаюсь в домик паломника и понимаю, что обеда не будет, потому что закончился газ. Послушница Аполлинария и инокиня Екатерина печальными мышками шуршат по кухне, но без газа нам не приготовить горячего. Не беда, становлюсь нарезать свеклу, это будет шикарный борщ, клянусь моей треуголкой. Всё устраивается, но не сразу. И обед задерживается на час, но это совершенно не проблема для упитанных взрослых людей, не занятых тяжелым физическим трудом (маленькая прополка огорода — это ерунда, не считается).

Вечером мы идем на исповедь и всенощное, наши послушницы поют в храме, это удивительно красиво и трогательно.

Потом опять источник, ужин, разговоры по душам.

Сегодня на небе собираются тучи, небольшая освежающая гроза как по заказу. Чтобы мы восхитились величием Божиим, чтобы лучше готовились к Причастию, чтобы чистыми вошли завтра в храм. Но это будет завтра, в воскресный день. А сегодня мы прекрасно прожили первую субботу лета, задали верный тон, как сказал бы музыкант. Я еще не музыкант, но какие мои годы! Сейчас меня даже допускают петь на клиросе, что мне, конечно же, великая милость, которую я пока не заслужила. Буду стараться больше. Силы есть, голос есть, надо петь, решено. Но это будет завтра.

А пока бушует грозовой закат, на память приходит поговорка деда Левушки: «Если солнце село в тучу, берегись, получишь бучу». Вот она, гроза. Дед был прав. Завтра 2 июня, день его рождения. Ему исполнилось бы 102 года. Но это будет завтра. Я помню тебя, Лев Николаевич.

Мы все живы, пока нас любят и помнят. Помяни нас, Господи, во Царствии Твоем…