«Надо жить победой Христовой!»

Как сохранить пасхальную радость? Как человеку, обращенному на себя, не погрязнуть в сиюминутных переживаниях? Как не судить по внешности и видеть то, что в глубине, в сердце человека? Об этом на первом после Пасхи сестрическом собрании говорили духовник нашего монастыря о. Андрей Лемешонок, сестры и братья.

Отец Андрей Лемешонок: Неупиваемая Чаша Божией любви… Неиссякаемый Источник благодати… И почему мы ходим голодные?! Почему мы жаждем?! Греховная жажда не дает нам пропустить эту любовь через себя и отдать ее своим ближним. Конечно, это требует усилий. Конечно, это требует какого-то внутреннего противостояния греху, который живет внутри тебя. Но это обновляет человека! Это дает человеку возможность начать жизнь заново, и это доступно для каждого!

Но враг пугает… Мы боимся и поэтому часто ходим опустошенные грехом и не припадаем к этому Источнику. Разные конфликты, разные противостояния, разные понимания, разные какие-то видения одного и того же… Это — мое, это — твое… Но должно быть Божие! Поэтому, конечно же, мы в непростом положении, когда вся земля радуется, все ликовствуют о победе над смертью, а мы ходим унылые, и эта радость где-то далеко. Хотя вот — Христос — рядом! Он посреди нас!

Поэтому для нас очень важен этот период, когда мы вопреки всему — вопреки нашей природе и греху, который поразил всё, что можно поразить в человеке, — все-таки делаем так, как Господь нам благословляет, а не так, как мы чувствуем, как мы понимаем, как мы хотим. И это есть борьба с ветхим человеком, для которого Христос не воскрес, который живет во гробе и не хочет из этого гроба выходить! Который живет для себя! Который видит только себя! И от этого идет и грубость, и жесткость, и непонимание… От этого мы мучаемся сами и не можем помочь своим близким, потому что нет Духа, нет дерзновения, понимаете? Как важно это дерзновение! Чтобы мы не боялись вступить в бой с врагом и победить его! Потому что он-то уже побежден! И как бы он ни внушал — что ничего не будет, ты не сможешь, у тебя не получится, — он уже побежден на Кресте! Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа? (1 Кор. 15: 55). И мы, конечно же, эту победу должны принять!

Я с болью вижу, что ты живешь не победой Христовой, а повседневной жизнью, в которой воюешь сам с собой. В которой ты, обращенный на себя, видишь свои немощи и мучаешься, вместо того чтобы отдать всю свою жизнь Богу, — «и весь живот наш Христу Богу предадим»!* Поэтому для нас огромное испытание — эта наша с вами Пасха! Поэтому она у нас продолжается 40 дней. И если кого-то еще не посетила эта любовь и радость о Господе, мы надеемся, что она еще придет! Но при условии, если нам это важно и нам это нужно…

Говорить о том, какие мы плохие, — ну надоело! А надо говорить, какие мы хорошие, и тянуться к этому хорошему! Бог и часть некую принимает, по слову святителя Иоанна Златоуста. Даже если ты и не постился, не молился, если ты вообще ничего не делал, — вот приди в эту радость и попробуй в ней прожить. А ты не можешь, потому что нет веры. «Просто так?! Я ничего не сделал, и сейчас мне будет радость о воскресшем Христе?! Ну не может быть!» В мире так нет! В мире всё по принципу око за око и зуб за зуб (Мф. 5: 38): ты — мне, я — тебе! А тут всё — вот, бери — не хочу. И это, конечно же, бывает очень печально.

Что мы возимся со своими характерами, со своими привычками, со своими какими-то настроениями?! Это уже всё ветхое! Пусть мертвые хоронят своих мертвецов, а ты, душа, иди за Мною (ср. Мф. 8: 22). И не сомневайся, что Бог тебя любит! Этой любовью ты должен победить свою личную смерть, которая придет в определенный момент твоей жизни земной. Но если Христос меня любит, — а Христос победил смерть, — значит, Он мне даст жизнь вечную. У нас, конечно же, самая тяжелая война — со смертью, за нашу будущую жизнь и за жизнь сегодняшнюю. Если в тебе будет Дух — всё будет одухотворено! А если этого нет — кто виноват? Бог чего-то не додал?..

Мы живем какими-то драматизмами, психологизмами, каким-то запутыванием себя… Всё очень просто! И всё доступно! Поэтому и богослужения этого периода наполнены радостью! Поэтому, конечно же, хочется какого-то движения души. Душа должна двигаться, она не должна прирастать. Плоть и кровь Царствия Божия не наследуют (ср. 1 Кор. 15: 50). И ты должен подняться над всем временным — всем, что рано или поздно закончится в твоей жизни. Но да коротка кольчужка!

Вот записка с вопросом: «"Смысл жизни — в совершенствовании человека" (Максим Горький)». — «В любви, — так сказал Господь, — Я есть жизнь и путь» (см. Мф. 22: 36‒40). А Бог есть любовь (1 Ин. 4: 8). Совершенствование — это йоги совершенствуются… они впадают в нирвану. А мы, наоборот, познаем свои немощи. Чем ближе мы к Богу, тем больше видим своих немощей — вот разница между Горьким и Христом, христианином. Как сказал один святой: «Где бес, там и я» — вот духовное совершенствование. Считать себя хуже, чем все те, кто рядом с тобой, и пытаться служить им чем можешь, а не поднимать нос, — вот духовное совершенство…

Так, второй вопрос: «Какая главная ценность в христианстве?» — Смирение! Смиренным дается благодать, а гордым Бог противится (ср. Иак. 4: 6). Когда-то одного великого старца спросили, что такое монашество. Он снял с себя мантию, затоптал ее и сказал: «Вот так должен монах жить». Кто тут совершенный?!

И еще записка: «Как прошла Светлая седмица?» — Она не прошла, вообще-то! Она будет продолжаться весь церковный год!

Сестра милосердия Анна Гороховик: Вот хочу, батюшка, про совершенство, хочу покаяться. Вот суть истории моей… История началась где-то два года тому назад. Я взяла человека на работу, но там был один нюанс — с прошлой работы его уволили по статье, то есть человек совершил какое-то правонарушение, и руководитель этого человека уволил. Ну достаточно неприятная статья, и, естественно, первое, что меня заинтересовало — за что? И вот мне этот человек стал рассказывать душераздирающую историю: да как руководитель-женщина просто издевалась, и как он испытывал вот прямо такие мучения и психологические, и физические, и так далее. И вот так получилось, что через два года этот человек уже увольняется из моей мастерской… Увольняется, но тут же, как говорится, одумался и решил вернуться. А так как все-таки нюансы были, я начинаю советоваться с Богом — брать не брать, Господи, что делать вообще? Суета какая-то началась, получилась такая микроситуация, и я всё поняла. Господь говорит: «Нет, Аня, тебе не надо, не бери». И я этому человеку: «Знаешь, я все-таки назад тебя брать не буду». И слышу в ответ: «Знаете, это я к Вам не хочу идти, потому что под Вашим руководством я испытывал душевные, моральные, физические муки…» И меня пронзило в этот момент: прямо всё слово в слово, как о прошлом руководителе. И, знаете, мне было невероятно стыдно. Я поняла, что два года тому назад я всем сердцем и всей душой (да, сострадая этому мужчине) осудила незнакомого мне человека, понимаете? Я даже не знаю, как это объяснить. И вот на эту Светлую седмицу я просто благодарна Богу! Я искренне прошу у Бога прощения за того человека, которого не знала и так осудила в сердцах…

Отец Андрей Лемешонок: Какая это любовь Божия! Она непостижимая!.. А вот этого человека полюбить и пожалеть — слабо?! Который на тебя, руководителя, говорит, что ты невыносимый, что ты такой человек — лукавый, ленивый и вообще непонятно какой… Принять его слова и пожалеть было бы по-христиански!..

Сестра милосердия Анна Гороховик: Спасибо Богу, что Он помогает идти к спасению при жизни и открывает тебе чудным образом такие состояния. Я прошу у Бога помощи, чтобы не попадать в такие ситуации, как-то обходить…

Отец Андрей Лемешонок: Видишь, наверное, как-то надо взрослеть и что-то уже усваивать… Не просто так ты увидела это, потому что будет другая ситуация… Вот ведь как они делают у нас — приходят, уходят с подворья, притом с разными нарушениями — с воровством, с пьянством — с такой неблагодарностью! А потом встречают других: «Да там вообще, там нас эксплуатируют, там эти сестры нас гнобят!..» И люди в это верят, даже священники…

Брат Алексий Тормышев: Хочется о красоте чуть-чуть… На литургии для работников стоял я вот там на исповеди, в очереди, и впереди стоял брат такой, побитый жизнью… Как-то он стоял так в стороне, что очередь приобретала какое-то странное положение, и становилось непонятно, как она идет… И какое-то внутреннее такое возникало — не то что раздражение, а какое-то причиняло неудобство… Но вдруг проходит какая-то женщина с ребенком, и этот брат вдруг с такой улыбкой пропускает ее! И в этом есть какая-то такая деликатность, тихость такая… И вдруг я чувствую: вот у меня такая грубость внутренняя, а у этого брата действительно какая-то красота. И меня так это удивило! Я присмотрелся даже: действительно, что-то в нем есть такое, как у моря есть оттенок глубины, и вот как святые говорят, что смирение — оно как море, в него брось камень — оно на минуту возмутится, а потом так же имеет такую гладь и глубину, и удивительный какой-то оттенок. Так и в этом брате. Такая тихость, деликатность. Вот интересно! И я даже потом еще после исповеди смотрю, а у него улыбка какая-то такая красивая!..

Отец Андрей Лемешонок: Видишь, нашел в этом побитом жизнью брате — красоту.

Брат Алексий Тормышев: Интересно так вот получилось! Даже красота этого мира — она все-таки плод какого-то часто маркетинга, какого-то продвижения себя, и она как-то не греет, не чувствуется сердцем. А вот в этой улыбке есть какая-то теплота и что-то такое…

Отец Андрей Лемешонок: Вот есть страшная такая красота — на подиуме, где высокая мода. Я как-то посмотрел, и мне страшно стало за этих девчонок, которые там ходят, крутятся… Ну это вообще — ужас! Вообще, это — ужас! А люди восхищаются и аплодируют… Вот, понимаете, насколько у человека всё перевернуто без Бога!

Брат Сергий Кудлач: Христос воскресе! Знаете, я подумал, что стремление к совершенству принимает иногда разные формы. В четверг умер человек — Владимир, гитарист… Меньше чем за полтора часа мы вместе пели…

Получилось с ним немножко сложновато. Был он такой звездный парень, в 90-х играл с Кинчевым, гитаристом был в группе «Зартипо», потом уехал в Канаду… Вот он вернулся с одной ногой… На операции здесь сделали вторую, и 6 лет где-то он жил в Беларуси и потихоньку к Церкви…

Много операций ему понаделали на ногах, ему было очень тяжело жить, и он пытался как-то восстановиться… У нас были совместные проекты, и он говорит: «Ну месяц вот отдохну, и тогда запоем!» Я жду… Через месяц смотрю, а что-то оно всё не лучше, наверное, уже не хватало сил, эти недуги человека пригибали… Но он не терял духа!

Но самое интересное, что он же как, знаете, любой рокер — бунтарь. Ему скажи: «Иди!» — «Не хочу, всё!..» — это значит — «Я туда не пойду». Интересные такие вещи открылись. Получилось, что я с ним общался… как-то он ко мне испытывал какое-то благоговение, что ли — на «вы» всегда называл. Он вообще к людям относился благоговейно. Вот это было интересно! И родственники вот вчера буквально сказали, что он за эти последние полгода, когда стал ходить на послушание, изменился. Он, оказывается, правило вечернее исполнял и утреннее… И никогда не скажешь, казалось, что он такой — всегда ерепенился. Всё не так просто. Он искренне верил, молился…

Отец Андрей Лемешонок: Слушай, его Бог помиловал. В том-то и дело! Вы что?!

Брат Сергий Кудлач: Я уже начинаю сопоставлять факты: Светлая седмица, — причащался, — в чистоте умер… Просто помилован человек Богом — однозначно! Но я хочу сказать — вот он боролся, у него были проблемы (я сам глубоко не знаю, но они, конечно, были)… И видать, что он в битве с этим своим или грехом, или немощами изнемогал в буквальном смысле слова, хоть он не монах, может, и не воцерковленный человек, но он боролся и каялся. Наверное, потому вот так произошло. Спаси Господи!

Отец Андрей Лемешонок: Меняется понимание смерти и жизни! И когда видишь физически еще живого человека, но с мертвой душой, то это вызывает какое-то ну очень скорбное состояние! Ты видишь мертвого на ногах! И когда видишь человека, у которого вроде тело-то умерло, но… Видите — это же, вообще, кому пожелать такую смерть, понимаете? Человек причастился, потрудился, пришел исполнил послушание — спел и ушел Домой. Это вообще, понимаете, чудо Божие! Это действительно чудо Божие! И наверняка это потому, что, как Сергей говорит, он боролся. Наверное, было непросто такому человеку, видимо, там разные были обстоятельства, но он не сдавался и молился, и не ушел из монастыря, с послушания.

Брат Сергий Кудлач: Главное, он никого не осуждал. Мне когда-то сказали: «Как узнать монаха — настоящий или нет?» — «Никак не узнаешь…» — «Это вежливый человек!» И он был вежливым, понимаете? У него было какое-то благородство, культура… Несмотря на то, что рокер это… Да, он был такой!

Отец Андрей Лемешонок: Мы продолжаем нашу Пасху! Мы продолжаем жить — не тужить и за всё Бога благодарить!

Материал подготовлен редакцией сайта obitel-minsk.ru

-------------

* Цитата из просительной ектении.

Смотреть видеозапись собрания>>

21.05.2024