Дело милосердия и любви

Слово «богадельня» так и просится, чтобы его разбили на несколько других: «Бог» и «делать» или «делать для Бога». Досматривать одиноких, немощных, пожилых людей — действительно дело милосердия и любви. Перед моим мысленным взором предстают бабушки в платочках в горошек, подоконники с геранями и размеренный стук ходиков… Но, забегая вперед, скажу, что наш разговор с монахиней Анфисой (Остапчук) изменил мое представление о монастырской богадельне, строительство которой начнется в ближайшее время.

Матушка Анфиса — одна из первых насельниц нашего монастыря. Когда-то она была в числе первых сестер милосердия, которые пришли в психиатрическую больницу в микрорайоне Новинки на окраине Минска, чтобы помочь страждущим. Сейчас матушка отвечает за служение наших сестер милосердия в РНПЦ психического здоровья, является координатором-руководителем ассоциации сестричеств всей Белорусской Православной Церкви, а также руководителем реабилитационной арт-студии «Благодатное небо».

— Матушка, можно ли сказать, что богадельня, строительство которой вот-вот начнется, уникальна в своем роде?

— Думаю, да. Главная миссия нашей богадельни — принять человека, досмотреть, сделать всё возможное, чтобы он ушел в мир иной с благодатью Божией.

Кроме этого, мы предполагаем, что при богадельне будет работать реабилитационный центр для людей, которые проходили или проходят лечение в РНПЦ психического здоровья.

— Почему возникла такая идея?

— Некоторые психические заболевания приводят к тому, что человек потихоньку «входит» в инвалидность. Специалисты не рассчитывают на то, что он сможет выкарабкаться. Но такие чудеса всё же случаются. За пять лет через мастерскую «Благодатное небо» прошло много пациентов больницы. Задачей нашей мастерской было дать возможность людям не стать инвалидами, сохранить свое социальное достоинство. Реабилитация прежде всего была направлена на то, чтобы дать им возможность бороться, не опускать руки, почувствовать вкус жизни, красоту Богообщения. Тот опыт, который у нас есть на сегодняшний день, показывает, что трудотерапия, общение, работа над собой, молитва, таинства Церкви положительно сказываются на состоянии человека, который нуждается в помощи.

Расскажу для примера историю одной девушки, которая поступила в больницу с острым психозом. Она принимала серьезные препараты, у которых тоже есть свои последствия, одно из них — нарушение концентрации внимания. Когда она к нам пришла, то единственное, что могла делать, — это просто ходить по мастерской из угла в угол. Чуть позже стала понемногу помогать. В какой-то момент она почувствовала, что ей надо быть тут. Все мои вечера были посвящены ей — надо было просто разговаривать. Через два года человек начал потихоньку восстанавливаться. Она не нашла себя в рукоделии, но ей важно было находиться в этом пространстве эстетики, принятия, любви. Через три года мы начали говорить о том, что ей надо идти на работу. Она иногда ходила на исповедь и Причастие. Момент созревания души может длиться два, три, четыре года. Той девушке потребовалось пять лет. Теперь у нее есть желание трудиться, и она готова прийти к нам в другом качестве — на работу. И это не наше, а ее желание.

— Выходит, что реабилитация требует много времени и душевных сил. И всё же что в этом служении самое главное?

— На первых порах должно быть желание самого человека если не стать здоровым, то хотя бы трудиться над собой, чтобы не стать инвалидом. Иногда ты понимаешь, что у человека есть потенциал, что его можно вытащить из болезни, но он уже сам не хочет. Он согласился с тем, что будет инвалидом, и его это устраивает. Такое решение наблюдается у многих.

Больно, когда выбор в сторону инвалидности диктуют близкие, чтобы получать пособие. К нам приходила очень талантливая девушка, у нее были все шансы победить болезнь, но ее родные решили иначе.

— Можно ли человека уговорить, вдохновить?

— Надо дать возможность человеку поверить, что он может выкарабкаться. И это не только трудотерапия. В 90-х годах при психиатрической больнице были фермы, огороды, парники, швейные мастерские. Люди, находясь здесь на лечении, в то же время трудились.

Но я хотела бы сделать акцент на том, чтобы человек смог рассмотреть самого себя. Этот момент очень важный. Что с ним произошло раньше и что происходит сейчас? Обычные разговоры не помогают. В личной беседе надо человека цеплять за какие-то вещи: «Почему ты так? Для чего тебе это? К чему это тебя приведет?» — чтобы он давал оценку своему слову, переживанию, анализировал, что его сюда привело. Сначала человек протестует, может выражать сарказм, и всё это надо потерпеть.

Надо дать людям возможность наладить отношения с Богом. Все-таки когда человек выпадает из социума из-за болезни и своего состояния, а потом пытается вернуться к жизни по тем критериям, по которым жил до этого, он, конечно, места себе не найдет: взаимопонимание с родными и с обществом нарушено, его уже не понимают и не принимают. Я не исключаю, что есть заболевания, при которых человек вынужден быть в интернате, но даже там с человеком происходит трансформация. У меня перед глазами пример двух женщин: одна — прекрасный математик, другая — общественный деятель. Внешне они соответствовали лучшим стандартам красоты, а внутренне это были покалеченные люди. Звездность и гордость привели их в больницу. А со временем стало происходить перерождение: они продолжают жить в интернате, но это совсем другие люди.

— Что еще нужно для того, чтобы помочь таким людям?

— Когда человек насматривает для себя другую красоту, важна Божия благодать. Но пока он от нее оторван и ее не понимает, даже протестует. Когда такой человек приходит к верующему человеку, например, к сестре милосердия, происходит разговор, и он может попробовать критически оценить свои поступки и состояния. Сестра помогает посмотреть на себя с другой стороны, принять себя таким, какой он есть.

Даже за собой иногда наблюдаешь — если осудила, возмутилась, то появляется фраза: «Как так может быть!» Как только звучит эта фраза — всё, значит, ты уже упал. Но ты это обнаруживаешь не сразу, а по таким вот маркерам. Когда такая фраза появляется, ты должен понимать, что пора воздевать руки к небу и просить Божией помощи. Я к чему говорю? Очень трудно себя принять, и задача в том, чтобы смириться.

Мы должны что-то делать во славу Божию, для Бога и стараться изо всех сил себя к Богу прилепить и ближнему помочь прилепиться. Это самое главное. Но это огромный труд.

— Наверняка Ваши подопечные также нуждаются в том, чтобы их хвалили?

— Хвалить надо за дело. Когда у человека всё правильно выстраивается, когда он делает правильный шаг, ему Господь дает неизмеримо много благодати. Душа это понимает.

У нас мастерская творческая. Мы, например, работаем со скульптурой: заливаем ее, зачищаем, расписываем. Задача куратора — так построить работу, чтобы на выходе получилось изделие, которое нравилось бы самому человеку и другим людям. Каждому важно чувствовать, что он сделал что-то полезное и красивое. Такая деятельность, а не похвала, выкристаллизовывает в человеке его достоинство: я сделал, людям нравится, они сделали заказ, а я получил зарплату, я ее заработал!

Еще один момент — человеку есть куда прийти. Он тут не чужой. Если в его жизни будет холодно, голодно, непонятно, он знает, где ему будут рады. Реабилитационная мастерская — это прежде всего атмосфера.

— Кто финансирует вашу мастерскую?

— Наша мастерская существует благодаря монастырю. Это социальный проект, но всё равно монастырь вкладывает много средств. Например, одна девушка не могла трудиться два года, но мы ее поддерживали, давали копеечку, чтобы у нее была возможность что-то себе купить. Она эти деньги не зарабатывала, но нуждалась в них, чтобы не выпасть из жизни. Момент хоть какого-то социального движения очень важен.

Богадельня и реабилитационный центр, который мы планируем при ней открыть, — большой социальный проект монастыря и, безусловно, Божие дело.

— Какие мастерские будут при богадельне?

— Мы планируем создать реабилитационные мастерские для людей, которые выписались из психиатрической больницы и не имеют инвалидности.

Есть большая разница в том, как работать с инвалидом и как работать с человеком, который еще претендует на социально здоровое бытие. Две эти категории людей должны проходить реабилитацию отдельно. Это принципиальный вопрос.

Дело в том, что люди с психоневрологической инвалидностью работать не могут и не хотят, — они просто нуждаются в общении. С ними можно петь, пить чай, рисовать. Это формат развлечения. Можно их образовывать, готовить к исповеди и Причастию. Можно покормить, чтобы они ушли не голодными, можно помочь что-то зашить, научить что-то самостоятельно приготовить. Вот какая работа должна быть с инвалидами.

А пациенты, которые выписались, — это другая группа, и реабилитация у них другая. Это люди, которых можно чему-то обучить, дать профессию, научить трудиться над собой, помочь найти опору в жизни, пользуясь дарами, которые нам так щедро дает Православная Церковь.

И еще я думала о том, что было бы хорошо приводить на реабилитацию людей, которые проходят лечение в больнице, — создать такое место, чтобы они могли приходить в мастерскую и что-то делать. Это еще один, отдельный, блок.

— А что можно было бы делать в мастерских?

— Хотелось бы, чтобы в реабилитационном центре были занятия музыкой, чтобы люди приходили петь. Есть прекрасная музыкальная терапия. Для этого ничего особенного не надо: инструмент, помещение и звукоизоляция.

Можно порисовать акварелью и красками. Это реабилитация творчеством.

Можно заниматься рукоделием, шерстью, декупажем.

Еще я мечтаю, чтобы у нас было оборудование для рисования песком — пескографии.

Важно грамотно выверить наши направления, чтобы они действительно приносили пользу. Не всем людям подходит ручной труд. Кому-то нужны занятия интеллектуальные. Каждый человек уникален, и к каждому нужен индивидуальный подход. То же самое касается и пожилых людей. Хочется, чтобы и у них был досуг по интересам и по силам.

— А на эмоциональном уровне что важнее всего?

— Человеку надо попасть в красоту, в чистоту, в уют. Наша мастерская «Благодатное небо» находится под алтарем храма свт. Иоанна Шанхайского. Там эстетика, есть кухонька, чтобы можно было попить чайку. Человек заходит в атмосферу уюта, мятного чая. Эти моменты важны. Атмосфера лечит.

Человеку важна эмоция. У наших подопечных эмоциональная сфера сильно нарушена. Надо создать атмосферу красоты, радости и возможностей, вдохнуть что-то другое, переключить человека с его горестных дум, состояний, переживаний на позитивный лад.

Помню, когда после ремонта в РНПЦ психического здоровья открыли 12-е отделение, где проживают бабушки, там была чистота, красота, и бабушки оживали. Наблюдая этот момент, я задумалась о том, как важно, чтобы наши мастерские имели исцеляющую атмосферу. Необходимо создать творческую, эмоционально здоровую среду, чтобы больной человек отвлекся от страшных вещей и увидел красоту Божьего мира.

И пожилым, и больным, и тем, кто будет трудиться в богадельне, нужна Божия помощь, и мы надеемся, что Господь не оставит нас Своим водительством.

Беседовала Елена Романенкова

Фотографии Максима Черноголова

Читайте также: Богом данный дом>>

01.05.2024