Коснуться красоты Небесной…

В красоте нет одиночества. Удивляет видение красоты, и ощущение ее вводит в иной мир — живой и прекрасный.

Всякое плохое некрасивое слово, мысль, поступок причиняет боль.

Иногда кажется, что жизнь становится сплошной болью. Не живешь, а только грешишь. После видения света всё воспринимается острее. Всякий грех — грязь — теряет свои «красивые» очертания, и обнажается его уродливая сущность. Совершенный грех наносит урон, физически ощутимый, заставляющий порою мучительно страдать — обезображено нечто такое красивое, и это сделал не кто иной, как я. Я обидел, ранил, отвернулся, забыл Того, Кто меня любит. Кто был рядом, когда я был одинок, слаб и немощен. Кто разделял мои радости и горе. Говорил со мной, когда душа молчала от омертвения…

Весь опыт предыдущей жизни похож на сон. Может, я еще и не жил по-настоящему. И даже не знаю о той жизни, которую дает Господь.

Порою открываются удивительные вещи. Счастье, радость заполняют тебя, только надолго удержать это не удается. И бесконечно страдаешь от потери, жизнь превращается в «ад». И вновь надо искать потерянный рай — трудами, потом и кровью. Как говорится на святоотеческом языке, «плакать», чтобы смириться, проявить свой интерес к Богу, почувствовать нужду в живом Боге.

Бог — живой. Это я бываю неживым в лености и нелюбви к ближним. Мне нужны эти усилия, иначе я не могу быть счастлив, хотя Бог меня любит, близкие любят. Но я не люблю. Не могу смириться, услышать человека, помочь. И поэтому я сам виноват, что не хочу, не умею войти в их жизнь, в Его Любовь.

Красота неуловимо трогает душу, и хочется жить, жить красиво, светло. В себе я этого не нахожу, душа тяжко болит и страдает от безысходности. И только последняя надежда — Бог, Который никогда не оставит, Который может любить тебя и некрасивого.

Что-то меняется — сходит роса на сожженную зноем грехов землю сердца. Вливаются новые силы от Бога. Есть хорошее слово отца Софрония (Сахарова): надо не просто надеяться, что будет когда-то вечная жизнь, а чаять ее, жаждать… «Чаю воскресения мертвых». И Господь напоит, утолит жажду. Блаженны алчущие и жаждущие… яко тии насытятся (ср.: Мф. 5: 6).

Мучаешься, пока не коснешься Небесной красоты. Она одна заполняет всего человека, и больше ничего не хочется, успокаивается душа.

Отец Василий Росляков говорил: «Бог есть красота». Тварная красота, человеческая, порою сильно поражает и успокаивает. Но ею не напитать душу. Видение красоты в человеке как славы Божества может приобщить к свету вечной жизни, дать почувствовать, как с Богом хорошо. Тогда всё радует. Во всем видишь Бога, даже вещи становятся простыми, и всё прозрачно и светло.

Еще больше меня поражает, когда эта нетварная красота пробивается через грех, через ошибки. Вчера видел ближнего в грехе, живущего нерадиво, привык уже осуждать его, считать себя лучше. А сегодня он красив — он вспомнил о Боге, и Бог дал ему всё. А ты остался со своим «фарисейским богатством», где нет и тени красоты. Но Бог и тут тебя не оставляет, а милостиво вразумляет. Если не смиряешься, не слушаешь ближних, тогда скорбями, и в скорбях милость — они отрывают от неправильного пути, чтобы вернуться в Отчий дом. Крепко держит Господь. «Тебе благодарим, Тебе поем».

    Брат Алексий

Журнал «Встреча» № 26 за 2003 г.

21.02.2024