«Моя жизнь изменилась»

Каждая сестра приходит в монастырь своим, уникальным и неповторимым, путем. Кто-то принимает решение быстро, кто-то двигается долго, как марафонец на длинной дистанции. «Указатели» на этом пути — люди, встречи, события. Через них человек старается увидеть волю Божию о себе и проверяет свое решение, прежде чем переступить порог монашеской кельи. В обновленной рубрике мы продолжаем публиковать истории прихода в монашество и монастырь наших сестер. Сегодня рассказом о своем пути делится послушница Серафима (Толмачева).

— История моего прихода к вере и в монастырь в чем-то обычна для моего поколения. Родилась я в Казахстане в семье комсомольцев. Мама даже была секретарем этой организации, чем мой отец очень гордился. Само собой, о Боге никто не говорил, и более того, когда верующая бабушка хотела меня тайно покрестить, нашлись «добрые» люди, которые сообщили об этом родителям. Они отобрали меня прямо возле храма. Крестилась я сознательно уже в зрелом возрасте, в 46 лет.

Несмотря на такую активную общественную деятельность, совместная жизнь в семье не заладилась. Когда мне было 2 года, мама забрала меня и уехала в Беларусь — в Минске у нее были родные. Там родители разошлись.

Когда мне было 17–18 лет, мы с подружками решили посмотреть, что же это такое — Православие. Поехали в собор Святого Духа в Минске, как-то протиснулись в него, буквально влезли — шла пасхальная утреня, и было очень много людей. От этого посещения остались тягостные впечатления — душно, ничего не понятно, люди что-то кричали и толкались. Еле выбравшись оттуда, я для себя решила: «Нет, это не мое».

А несколько лет спустя мы с сотрудниками поехали в командировку в Гродно. Поселились в гостинице «Минск», рядом с которой был костел. И я как-то зашла в него. Полумрак, тихо, спокойно, стоят скамеечки, я села, орган заиграл… Мне пришла мысль: «Какая религия! Вот это то, что надо!» Так я каждый вечер начала туда ходить.

Но однажды мы опять приехали в командировку в Гродно, уже зимой. Был сильный мороз, а у нас была работа в микрорайоне далеко от центра города. Отчаявшись дождаться автобуса, мы пошли назад пешком и очень замерзли. По пути в гостиницу увидели православный храм, и кто-то предложил зайти погреться. Шло всенощное — когда мы зашли, открылись царские врата, и нас окутало теплом, ароматным кадильным дымом, вышли священники все в золоте, как мне показалось. И где-то под потолком ангелы поют — клирос был наверху. Я была так поражена, что даже не помню, как мы дошли назад в гостиницу. И вот с того момента уже никогда не была в костеле — как отрезало. Я поняла, что Православие — это очень красивая религия. Однако еще не пришла к вере.

Но Бог призывал к Себе. Через год после этого случились события, из-за которых я сильно переживала. Одним серым-серым осенним днем, в ноябре, когда в душе было так же серо и уныло, я проходила мимо собора и почувствовала, как меня что-то потянуло зайти туда. Почему-то в храме было темно, как ночью, и только разноцветные лампадки мерцали огоньками перед иконами. Я шла вдоль стен, рассматривала образа. Когда вышла на середину храма, на меня упал луч света с потолка. Он окутал меня, и я почувствовала такое спокойствие, такую радость на душе… Было так хорошо, так мирно, что я даже голову подняла к этому свету. На следующий день уже сознательно бежала в храм. Взялась за ручку двери, и вдруг пронзила мысль: «Что ты делаешь? Остановись!» Меня это так испугало, что я отдернула руку и не вошла. И потом целых 25 лет не была в храме, прожила их без Бога.

Вновь обратилась к Богу, когда в семье начались серьезные проблемы. Я не умела молиться, просила Господа как могла, своими словами. Моя подруга Леонилла, когда увидела мои переживания, посоветовала мне креститься. Я ее послушала, пошла в Александро-Невский храм, крестилась. После этого мне приснился сон. Захожу в какой-то двухэтажный дом без лестницы — лежат лишь две доски, ведущие на второй этаж. По ним карабкаюсь туда, попадаю в большое помещение — а там маленькие-маленькие детские парты, за которыми все сидят и ждут чего-то. И я понимаю, что это церковь, хотя внешне и не похоже.

Когда этот сон рассказала Леонилле, она улыбнулась и говорит: «Пойдем со мной во вторник на беседу — там такой батюшка Андрей есть!» Думаю: «Что ж там за батюшка такой?» — и пошла с ней. После акафиста, когда мы попали на беседу, я узнала здание, которое видела во сне. Там не было лестниц, были доски, и по ним мы карабкались на второй этаж, где стояли маленькие парты. Мы сели — и тут вошел о. Андрей. В этот момент я поняла, что, если бы 25 лет тому назад не отдернула руку и зашла в храм, у меня бы совершенно по-другому всё сложилось. Я вообще не предполагала, что существует другой мир, который столько времени был без меня. И с головой ушла в Православие: записалась в библиотеку в приходском доме и читала, читала ночами…

Всеми силами души обратившись к вере, я стала террористом для своих родных, решив, что я православная, почти святая, а они грешники, ничего не понимают и не хотят ничего понимать. И вот как Господь образумил меня. Однажды я пошла на рынок и, когда возвращалась, увидела возле перехода сидящего парня — здорового, как мне показалось. Он просил милостыню. Я его осудила — ничего не сказала, но так глянула! А когда вышла на трамвайную остановку, меня Господь развернул — он приподнялся, и у него ноги были парализованные. У меня сердце кровью облилось, стало так его жалко! И страшно от своей жестокости… Я бросилась вниз, чтобы его догнать, что-то ему дать, извиниться перед ним… Выскочила — а его нет. Очень переживала. Каждое воскресенье шла на рынок и проходила возле этого места в надежде встретить его. Так прошло полгода. А когда все-таки его увидела, обрадовалась как родному человеку. Как будто камень сняли с моего сердца. После этого старалась больше никого так не осуждать.

Мама моя была некрещеная, но однажды ей стало очень плохо ночью. Она меня разбудила и говорит: «Я хочу быть с тобой там, покрести меня». Я ее сама покрестила, а на следующее утро позвонила отцу Евгению, он приехал и дополнил таинство. Так моя мама стала верующим крещеным человеком.

А с отцом все-таки мы встретились, когда моему сыну было 5 лет. Я очень хотела, чтобы у сына был дедушка. Зная его адрес, я взяла фотографию сына, подписала: «Это твой внук» — и отправила ему. Через неделю пришла его дочка, моя младшая сестра по отцу, и сказала, что папа просит, чтобы вы приехали. Мы стали ездить к нему. Сын очень его любил, как и он его, и мой отец был очень благодарен, что я восстановила с ним связь. А теперь я молюсь за него. За упокой. Надеюсь, что Господь его помилует.

Однажды на беседу пришел о. Андрей и сказал: «Молитесь, мы будем строить храм». А еще через какое-то время батюшка добавил: «Нам дали 150 га на Лысой горе». Там сразу посадили поле картошки и небольшое поле морковки. Потом пришел брат и говорит: «У нас такое поле маленькое морковки, надо прополоть… Человек десять надо. Вот у меня десять билетиков на автобус, бесплатные, подходите после беседы». Тут все женщины рванули, и я тоже. Этот брат, теперешний инок Юрий, был у нас бригадиром. Всё лето мы ездили полоть морковку, а потом уже и картошка пошла. Так я оказалась на монастырском подворье, мы там жили, трудились. Моя жизнь очень изменилась, стала насыщенной, интересной.

На подворье я прожила 20 лет. Несла послушание на пасеке с братом Юрием. А на великомученицу Екатерину в 2020 году я пришла в монастырь трудницей. Честно говоря, я сомневалась, но, видимо, это произошло по молитвам инока Юрия — он уже давно подвизался в обители. Через год я стала послушницей. Несу послушание садовника. Слава Богу за всё!

Previous Next

Подготовила инокиня Ольга (Великая)

07.03.2023