«Наш монастырь — уникальное место» (часть 1)

интервью с братом из мозаичной мастерской

Невозможно перестать удивляться тому, какие люди трудятся в нашем монастыре и какими путями Господь приводит их в обитель. Это интервью с Сергеем Позняком, подполковником запаса, отцом четверых детей, сотрудником мозаичной мастерской, — тому подтверждение. О пути Сергея к Богу и в монастырь наша сегодняшняя беседа.

Начало

— Сначала в монастыре полтора года я был старшим братом мужского подворья, — рассказывает Сергей. — И стал первым на этой должности, кто не жил там, а приезжал с утра и уезжал вечером. Некоторые братья из-за этого меня тихо ненавидели и говорили батюшке: «Уберите его от нас. У него семья, он не запойный».

— И как Вам опыт послушания на подворье?

— Нормально. Я же 20 лет служил в армии на различных должностях, встречался с разными людьми. Но поначалу было сложно перестроиться. В армии всё четко: ты — начальник, подчиненные должны тебя слушаться. А на подворье братья, как ежи, привыкшие защищаться, к каждому нужен свой подход.

— А почему Вы решили стать военным?

— После школы пришло время определяться с поступлением. Отец хотел, чтобы я учился в БНТУ. А два моих товарища-близнеца «болели» Военной академией и меня заразили. В итоге я поступил в Военную академию, а они в БНТУ.

Отучился, получил звание офицера. Год прослужил командиром роты в Гродно. Затем прошел отбор в отряд специального назначения. Усиленно занимались разного рода подготовкой: летал на мотодельталёте, прыгал с парашютом. Один из прыжков был ночью с высоты 3000 метров. Было интересно.

— Я знаю, что с монастырем судьба свела Вас задолго до того, как Вы пришли сюда трудиться…

— Я взаимодействовал с монастырем, еще когда был командиром части в Колодищах. Сначала проводил с солдатами беседы на тему профилактики употребления алкоголя, наркотиков. Взял благословение у отца Андрея Лемешонка каждую пятницу приглашать в часть подворских братьев, чтобы они из своего опыта рассказывали, к чему это всё приводит. Потом как-то помог организовать праздник Крещения на подворье: повара из нашей части готовили уху, а солдаты палатки разворачивали, поддерживали огонь в печках.

Я, как только познакомился с отцом Андреем и подворьем, всегда спрашивал, чем могу помочь. И как-то тогдашний «старший брат» обмолвился, что батюшка давно мечтает сделать тропу к Лысой горе. «Чего мечтает — давай сделаем». Вместе с солдатами и подворскими братьями сделали тропу, по которой сейчас верующие идут по традиции от храма к Лысой горе крестным ходом на праздник Преображения.

Тогда же двое верующих солдат из нашей части сами попросились на богослужение, и им доверили нести хоругвь и крест. К слову, всем желающим солдатам каждое воскресенье я организовывал выезд на литургию в монастырь. В свободное время желающие участвовали в полевых работах. Такое вот было взаимодействие.

В монастыре

— А как Вы познакомились с отцом Андреем?

— Искал священника, который был бы мне по душе. Как-то сослуживец пригласил меня в гости, а его родители трудятся в нашем монастыре. Они мне и рассказали об отце Андрее.

Через некоторое время из армии по состоянию здоровья пришлось уйти в запас — сказались старые травмы. И я пришел к отцу Андрею с вопросом, не пригожусь ли монастырю. А так как к подворью я за это время прикипел, меня назначили старшим братом. Всё это не планировалось абсолютно.

— Но сейчас Вы работаете в мозаичной мастерской, причем возглавляете растворно-левкасный узел, руководите отделочной бригадой…

— В мозаичную мастерскую попал чудом. Был сложный период, когда я хотел уходить из монастыря. Нашел мирскую работу, и уже надо было идти к батюшке за благословением. Ехал с намерением сказать о своем уходе, но как только вышел из автобуса, решил не принимать никаких решений: «Как батюшка благословит — так пусть и будет». На собрании, пока матушки предлагали разные варианты моего послушания, батюшка сидел и молился, а потом вынес вердикт: «В мозаичную». Вот так я попал к Диме Кунцевичу в мастерскую. Господь так управил, что меня сразу поставили начальником растворно-левкасного узла. И, слава Богу, потихоньку всё начало получаться.

улыбающийся брат сергий

Батюшка для всех духовник сильнейший, конечно. Лично меня больше всего поражает его любовь к каждому человеку в монастыре. Он за каждого борется, даже если сам человек сдается, опускает руки, пробует вернуться к «прошлой жизни».

— Борется, пока сам человек хочет остаться?

— Нет, пока не зайдет в осуждение. Я даже своим работникам всегда подчеркиваю: «Остерегайтесь любого осуждения, начинается всё с осуждения начальства. Иначе сами для себя настроите барьеров, через которые потом не переступите — всё вам будет не так. И придется с вами прощаться…» Самое главное — не осуждать. Это такой ком, который постоянно нарастает, а ты в него сильнее и сильнее погружаешься.

— А что такое «не осуждать»?

— Это как принцип жизни. Мне понравилось одно высказывание (не помню, чьи это слова): «Что будет, если посадить плохое зерно в землю, а хорошее бросить на солнце? Хорошее зерно погибнет, а плохое прорастет». Вот так это и работает: мы свои грехи прячем от себя, никому стараемся не показывать, а всё хорошее в себе — напоказ. И тогда всё лучшее — уничтожается. Наверное, для этого и есть исповедь и духовники — вывернуть грязь наружу, а доброе прятать; не искать повода снаружи, искать причину в себе. Тогда и осуждать не будешь. Я другого выхода не нахожу…

Можно, конечно, как святые отцы учили, считать себя ничтожным. Но покажите мне человека, кто так думает про себя? В мирской жизни это тяжеловато. Твое «Я» везде проявляется — в семье, с друзьями. С друзьями как соберешься, только и разговоров, что о себе (смеется). Вот и нужно учиться плохое зерно выкидывать на поверхность — на обозрение себе, а хорошее прятать внутри.

А ребятам в мастерской я так это объясняю: надо себя останавливать. Осуждение никогда не ограничивается только должностными отношениями: не так ходит, не так ест, не так работает… «Да он вообще ничего не делает!» Настроит человек себе таких барьеров и уже не может эмоционально находиться рядом с руководителем, с братом. Поэтому люди, осуждающие матушек, отца Андрея, и уходят из монастыря — они сами выкопали этот непроходимый ров. А про них, может, вообще ничего не думают: ни плохого, ни хорошего…

В мастерской

— Давайте вернемся к тому моменту, когда Вы попали в мозаичную мастерскую. Решение отца Андрея наверняка стало для Вас неожиданностью. С какими эмоциями Вы шли на новое послушание?

— Для меня это не впервой: в армии часто бросают с одной должности на другую. Морально я ничего сложного не видел. Физически, пожалуй, было сложновато, я ведь никогда не держал строительный инструмент в руках. Но Господь всё управил.

— То есть самому приходится учиться, а при этом Вы еще и начальник…

— Еще и замечания делать, контролировать (улыбается). Но задача любого руководителя, прежде всего, — это сплотить коллектив и создать систему, которая будет сама работать. Плохой начальник, который всё время кричит, учит, каждый раз контролирует. Контролировать надо, но важно и свободу давать.

— А что еще важно для руководителя коллектива и вообще — для человека?

— Жить для других. Я так думаю. Начиная с семьи, детей, родителей, рабочего коллектива. Конечно, всех любить невозможно. Но мы к этому стремимся.

брат сергий

Любить тяжело. У нас брезгливость к другим людям. Взять двоих в одинаковом состоянии, но в разной одежде, и вы по-разному к ним отнесетесь. Допустим, обеспеченный человек неделю в запое и подворский брат. С первым вы будете себя вести с уважением, с пониманием, а ко второму даже не подойдете. А этот первый, может быть, в тысячу раз хуже подворского, потому что подворский живет перед Богом, на литургию ходит и молитвы читает, понимает свое место. А мы оцениваем по обертке. Так проявляется наш грех: не умеем мы, к сожалению, заглянуть вглубь человека.

— Это преодолимо?

— Преодолимо, конечно. Но это труд тяжелый. Не просто ходить в храм и молитвы читать, а еще вести борьбу с самим собой. Чтобы за порогом храма борьба наша не останавливалась и мы менялись.

— А вот в такие моменты, когда нужно преодолевать некоторую неуверенность, страх, Вы чувствуете, что Господь становится ближе?

— Преодолевать страх? Для меня это странное понятие. У меня не было страха, скорее, дискомфорт. Я же говорю: с парашютом прыгал, на дельталёте летал. Был случай, когда упали с дельталёта, но, слава Богу, целыми остались. Вот тогда две недели не мог к нему подойти — иду, а тело трясется. Но я переборол себя. А новый коллектив… Люди же все по образу Божьему созданы, поэтому коллектива я точно не боялся.

Мне очень нравится, что сейчас, в Великий пост, в нашем коллективе после утренней молитвы мы читаем главу из книги «Невидимая брань» и обсуждаем. Читали недавно про благодарность Богу. Один брат в мастерской (он светлячок такой у нас) резюмировал: «Да, это же нужно за всё благодарить: и за плохое, и за хорошее». А у меня сразу в голове: «Благодарить за жену, детей...» А нет — за всё! За правило себе взять: проснулся — поблагодари, идешь куда-то — поблагодари, столкнулся с неприятностью — поблагодари.

Нас эта книга сплотила, потому что идет живое общение. И даже если человек особо не высказывается, он всё равно для себя что-то открывает.

на великопостной службе