Полярники и Бог. Как верят в Антарктиде (ч.3)

«Антарктида — это некое горнило»

— Иеромонах Гавриил (Богачихин), который зимовал на станции, сказал, что со всей ответственностью может назвать принципы жизни зимовщиков христианскими. Ты с ним согласна?

— Безусловно, я подписываюсь под этими словами. Это христианский подход к жизни, к людям, к тому, что с тобой происходит, каким ты должен быть. Там перестают быть важными твой социальный статус, твои деньги, твоя одежда. Там важно, добрый ты или нет, можно ли к тебе прийти поделиться какой-то проблемой, плохими вестями, которые пришли из дома, услышишь ли ты, поддержишь ли, с чувством ли ты юмора, классно ли с тобой чайку попить. Там важно содержимое твоего нутра, кто ты. И если ты поступаешь с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой, то ты нормальный, классный зимовщик, с тобой захотят пойти на следующую зимовку.

 

Участники санно-гусеничного похода, который пришел с «Востока»

— Вот эти принципы зимовки — это некий естественный кодекс, которому все негласно следуют?

— Конечно. Это действительно кодекс. Приближение человека к тому, каким он создан изначально. Говорят же, что каждая душа — христианка. Ты попадаешь там в первозданный мир, где нет технологий, моды. Ты — человек, вокруг тебя стихия и Бог. И всё.

— Но ведь, наверное, не все следуют этим принципам?

— Да, люди разные. Антарктида — это не панацея, это некое горнило. На нашей зимовке были случайные люди. Они приехали, потому что им сказали, что там можно счастливо прожить год на всем готовеньком, заработать денег и вернуться. И они всё это время спокойно сидели в компьютере, в социальных сетях.

Зимовку можно прожить по-разному. Эти случайные люди больше не вернутся в Антарктиду. Их просто не возьмут. Да человек и сам не захочет. Очень трудно выдержать такое испытание без любви к Антарктиде.

 

Полуостров Ардли, колония пингвинов Адели

— Любовь к Антарктиде — это что? Любовь к природе? Простору? Принципам жизни?

— Это комплекс. Безусловно, это экспедиционный образ жизни, ты уезжаешь из дома, ты в дороге, ты в пути. Есть домоседы, им это не нужно. А есть те, кто, попадая в дорогу, становятся тут же счастливыми. Это нельзя ничем объяснить, это либо есть, либо нет. Безусловно, должна быть внутренняя расположенность к познанию. Вот моя крестная мама говорит, что в Антарктиду, в замкнутое пространство, в замкнутый коллектив, едут люди, которые не боятся увидеть о себе правду. На это нужна определенная смелость и готовность.

Плюс — это любовь к определенной жизни в коллективе. Ты туда едешь жить в группе, в активном соприкосновении с жизнями других людей. В такой жизни рождается братство. И можно это любить или не любить.

 

Станция Беллинсгаузен, традиционное приготовление пельменей

— Это воздух, красота, чистота. Как говорит моя крестная мама, так как в Антарктиде мало людей, там очень маленькая концентрация греха на огромный континент.

Вот комплекс этого всего и рождает тягу к Антарктиде. Когда ты возвращаешься, Антарктида тебе снится. Многие полярники об этом говорят. Она мне снилась весь год после зимовки. Снилось, что я туда возвращаюсь, прилетаю, ступаю ногами на ее землю. Просыпаешься у себя в кровати и думаешь: «Как же я хочу обратно!»

 

Вид на бухту Ардли

— Что в тебе изменилось после зимовки?

— Это перемены, о которых я не очень готова говорить публично. Они в первую очередь связаны для меня с открытием своих немощей и пониманием, что с этим нужно будет бороться всегда и везде, в любом возрасте.

Для меня Антарктида была таким выходом из своих придумок. Это было какое-то возвращение к правде. И это было только начало. Антарктида дала возможность эту могильную плиту приподнять, выглянуть из-под нее и сделать вдох к себе настоящей.

Остров Буромского

Остров Буромского, кладбище полярников до реставрации

— К слову о могильных плитах. Твой последний фильм «Остров Буромского» — о погибших полярниках и антарктическом кладбище. В Антарктиде нет земли — гроб укрепляют прямо на скалах и накрывают металлическим саркофагом. Почему ты решила привести это место в порядок?

— У меня было абсолютное понимание, что это мое дело. Это чувство ты ни с чем не перепутаешь. Что тебе это дано, поручено и ты должен это сделать.

Это был год смерти моего старшего крестного брата — отца Вячеслава, который как раз освящал храм в Антарктиде. Он умер 21 мая 2012 года от инсульта в возрасте 34 лет. А через год указом президента 21 мая сделали днем полярника. И человек, который спустя несколько лет помогал мне, курировал прокат фильма «Остров Буромского», был тем самым человеком, которому в этой системе было поручено этот день сделать официальным. Так всё связано.

Каждый день в тот год мы молились на панихиде, поминали отца Вячеслава, на его могиле всегда были живые цветы, туда можно было приехать поплакать, поговорить с ним. Я видела крестную маму, как она проживает потерю сына, как она молится, как ухаживает за могилой, и понимала, почему и зачем это нужно и важно, как это соединяет тот свет и этот.

И после этого я попала на кладбище полярников на острове Буромского, увидела голые скалы, ржавые саркофаги. В них похоронены ребята, которые моложе отца Вячеслава и к которым ни жена, ни мама, ни сестра не доедут.

 

Остров Буромского, кладбище полярников

И тогда у меня появилась мысль привести в порядок это кладбище. Я приехала из Антарктиды и рассказала крестной, друзьям про свою идею. И мы в наш помянник об упокоении добавили строчку про всех погибших в Антарктиде.

Началась молитва. И когда мы начали молиться, мне стали «приходить» истории погибших полярников. До этого я ничего про них не знала, а тут постепенно стала узнавать их судьбы. Это тот случай, когда у тебя есть внутренний запрос и тебе даются ответы. И ты сам ничего для этого особо не делаешь. Вот ты открыл книжку на той странице, где написано именно то, что ты искал.

 

Остров Буромского, поминки по погибшим полярникам

А в январе 2017-го мы прибыли на станцию Мирный, где две недели шли подготовительные работы. Это все были добровольцы, мои друзья, которые пошли выполнять эту миссию. Не все из них были люди воцерковленные, но для всех это дело было важно.

3 февраля мы приземлились на остров, где две недели велись плотные работы.

Остров Буромского, работы на кладбище полярников

Дата нашей высадки оказалась неслучайной. Мы хотели быть там раньше, но по разным обстоятельствам не вышло. Но именно 3 февраля 1957 года погибли Николай Буромский, именем которого назван остров, и Евгений Зыков — их захоронение стало первым на острове. Прошло ровно 60 лет с этой даты. День в день. Специально не придумаешь.

Когда мы накрыли последний саркофаг новой нержавеющей сталью, дышать на острове стало как будто бы легче. И все наши ребята это так ощущали.

 

Остров Буромского, кладбище полярников после реставрации

— Расскажи про судьбу фильма. Смогут ли его увидеть зрители в Беларуси?

— Сейчас в открытом доступе его нет. Был небольшой коммерческий прокат в некоторых кинотеатрах, а сейчас активный процесс некоммерческого проката. Я вожу этот фильм по всей стране, по школам, по вузам, по разным площадкам, показываю его, читаю лекцию, делаю презентацию этого проекта, рассказываю.

Мы хотим привезти его в Беларусь, потому что есть Белорусская антарктическая экспедиция. Я знаю белорусских полярников, это отличные ребята. Хочется, чтобы они увидели мой фильм.

 

Постер фильма «Остров Буромского»

Кроме проката фильма, сейчас я занимаюсь проектом, который был поддержан Фондом президентских грантов, — «Память Антарктиды». Это проект по созданию электронной базы данных памяти погибших полярников в Антарктиде в мировом масштабе. Такого не делал еще никто. Если по нашей Российской Антарктической экспедиции есть статистика, то по всей Антарктиде — нет.

В Антарктиде есть еще одно кладбище в таком же состоянии, как и на острове Буромского. Кстати, оно находится там, где расположена белорусская полярная станция. Есть задумки привести в порядок и его.

 

Надпись на захоронении Юрия Пасько, станция Прогресс

Беседовала Ольга Демидюк

Фотографии из личного архива Ольги Стефановой

Полярники и Бог. Как верят в Антарктиде (ч.1)>>

Полярники и Бог. Как верят в Антарктиде (ч.2)>>

21.10.2022