История четвертая. Искусствовед Анна

С Аней мы познакомились на закате. Она приехала на остров буквально на пару часов по пути в Псково-Печерский монастырь. В итоге задержалась до заката и уплыла на материк на последней лодке при последних лучах солнца. А уже через день снова вернулась на остров.

Аня живет в Санкт-Петербурге, по специальности искусствовед, трудилась руководителем отдела рекламы в Русском музее. Уволилась и сейчас ищет другую работу. Когда-то давно на острове был ее отец. Тогда протоиерей Николай Гурьянов попросил его передать только родившейся дочери Ане поклон. Но рассказал отец Анне об этом всего пару лет назад.

«Моя душа живет в этом месте»

Мы с Аней идем пить кофе на берег озера. На острове солнечная погода, вода переливается блеском и светом. Рядом останавливается девушка, наводит камеру телефона на облепленные чайками большие камни. Но тут же опускает ее. «Ни одна камера не передаст то, что видят глаза», — говорит она.

— Аня, ты побыла на острове совсем немного, но, может быть, уже поняла, что для тебя это место?

— Первое, что приходит на ум, — это дом. Меня сюда тянуло. От папы я давно слышала о батюшке Николае, но не придавала этому значения до более глубокого знакомства с Православием.

Впервые приехала на остров в прошлом году, и ко мне тут же подбежала собака любимой породы — такса. Я встретила девочку, очень похожую на меня в детстве. Конечно, на такие вещи не стоит обращать внимание, но это зацепило, я восприняла это как добрый знак.

У меня было ощущение, что я иду по правильному пути, знаю, что это мой путь. Я чувствовала, что моя душа живет в этом месте. А когда подошла к церкви, как будто узнала отчий дом.

— Здесь я остро ощутила, что смерти нет, батюшка Николай живой и жива связь с ним. Ты ощущаешь его присутствие?

— Да, я тоже тут чувствую, что смерти нет, и батюшка живой. Как будто в определенные моменты он подсказывает, как поступить, и направляет. У меня возникает какая-то внутренняя теплота, особенно когда посещаю его могилку и келью.

— Расскажи о посещении кельи отца Николая.

— Келья открыта до 17 часов. Когда я подошла к калитке, она была уже закрыта, но я на всякий случай нажала на звонок. Вышел молодой человек. Я извинилась, что не вовремя, но он проводил меня в келью. Я приложилась к иконам, и молодой человек открыл мне ковчег, где хранится шапочка батюшки. Предложил попросить отца Николая о том, что хочу, и надел мне на голову шапочку. Потом оставил в келье одну. А на выходе дал фото батюшки и спросил, откуда я. Мы поговорили, и молодой человек рассказал, что с четырех лет его привозят на остров родители. Работает он врачом, когда есть возможность, берет отпуск и приезжает.

Возможно, я слишком эмоциональна, но после посещения кельи у меня было ощущение, что я искупалась в ванне с ароматным маслом. Мы пошли к батюшке на могилку, и парень из кельи помазал меня святым маслом из лампады.

 «Где я была раньше?»

— На остров приезжал твой папа, и отец Николай передал тебе поклон. А в какой момент ты сама решила сюда поехать?

— В 2014 году я поехала в Псково-Печерский монастырь с приятельницей. Это была туристическо-развлекательная поездка. Друг приятельницы сказал, что всё организует и что у него там есть знакомый батюшка. Я тогда была далека от церковной жизни, даже не знала, что такое исповедь. Перед тем как пойти к «знакомому» батюшке, мы с приятельницей решили прогуляться по монастырю.

Идем, и я вижу, что прямо у стен монастыря стоит большой, добрый батюшка. Я смотрю на него, он на меня, и становится так хорошо! Вдруг батюшка раскрывает объятья и говорит: «Ну, иди ко мне!» Мы обнимаемся, и я не понимаю, что происходит — у меня льются слезы. Батюшка сказал мне очень личные вещи, и они оказались правдой. Дальше к нему стали подходить люди, и мы с приятельницей ушли на встречу со священником, с которым собирались поговорить. Позже я вновь увидела этого доброго батюшку и спросила у приятелей, кто он. Мне ответили: «Наш старец Адриан (Кирсанов)». В тот момент отец Адриан смотрел на меня издали, махал рукой и хитро улыбался. Эта встреча стала ключевой на моем пути к вере.

Мы уехали из монастыря. Я хотела вернуться к отцу Адриану, о многом с ним поговорить, но всё откладывала поездку. Вернулась спустя лет пять-шесть. Спросила в свечной лавке, как попасть к отцу Адриану, а мне сказали, что батюшка несколько месяцев назад умер. Стало так стыдно! Я очень расстроилась, взяла в лавке фото старца, и оно всегда было со мной.

После этого в вопросе приближения к Церкви у меня была пауза. Состоялась поездка в Свято-Троицкий Серафимо-Дивеевский монастырь, но она была больше туристической, хоть я и почувствовала, что это благодатное место. В Дивееве я познакомилась с девушкой по имени Яна, мы стали поддерживать связь. И Яна сыграла существенную роль в моем воцерковлении.

Как-то мне дали книгу «Несвятые святые» митрополита Тихона (Шевкунова). Она долго лежала на полочке. Потом я заболела и искала, что почитать. Новых книг не было, и я взяла с полки «Несвятые святые». Начала читать — и не могла оторваться. Прочла за полтора дня. Мне кажется, для человека, который «не в теме», эта книга хороший первый проводник. Когда дочитала, подумала, где я была раньше?

— А помнишь, что именно тебя зацепило в этой книге, какая история?

— Да, когда я ее открыла, там был рассказ про отца Адриана. У меня прямо слезы полились. После прочтения книги я поняла, что мне нужно ехать в Псково-Печерский монастырь. Написала о своем желании Яне. Оказалось, и она туда собиралась. Я из Питера, она — из Москвы, и мы поехали.

«Перекресток принятия решений»

— Мы с Яной приехали в Псков. И у нас был, как мы его называем, перекресток принятия решений.

На одном из перекрестков мне позвонил папа, спросил, где мы, и посоветовал, если получится, заехать на остров Талабск к батюшке Николаю. Посмотрели по навигатору, оказалось, что через пять метров нужно поворачивать. Если бы папа в тот момент не позвонил, не поехали бы.

Мы не представляли, как попадем на остров, какие и когда есть рейсы. Но приехали в Толбу, а там как раз ждал катер. На острове у нас было часа два. Думаю, для первой поездки — чтобы понять, что это за место — достаточно. Мы сходили на могилку к батюшке, в его келью, искупались и поехали в Псково-Печерский монастырь.

— Ты успела что-то почувствовать?

— Я чувствовала, что дома. Но будто этот дом еще плохо знаю и нужно вернуться. Мне еще предстоит его узнать.

— Как будто ты зашла только в одну комнатку, а есть еще второй этаж?

— Да-да, так и есть. И так каждая поездка сюда: ты словно идешь по одной улочке, а там, за углом, раз — и огромная улица, раз — и проспект, раз — и пересечение разных улиц. Но с любым местом вы должны внутренне совпасть. Этот остров — мое место.

…В этот момент к нашему столику подходит такса — любимая порода Ани. Собака нюхает ее ноги.

— Ну вот, я об этом и говорю, вот и добрый знак (смеется). С похожего момента год назад началось мое активное воцерковление.

Яна мне помогала, что-то рассказывала, объясняла. Потом и я стала много читать, делиться с ней тем, что узнавала. Как сказала одна женщина, у нас синхронное плавание в Церкви. Непросто найти человека, с которым ты совпадаешь, в духовной жизни тем более.

— А твой отец не оказал на тебя влияния в церковной жизни?

— У отца была глубокая связь с Богом. Он пришел в Церковь за помощью, у него был конфликт с отцом, и папу направили к протоиерею Василию Лесняку. Это был особенный батюшка. Папа окормлялся у него и глубоко погрузился в Православие, помогал в церкви, прислуживал в алтаре. Еще до моего рождения хотел поступать в семинарию. Отец Василий меня крестил. Когда отца Василия не стало, папа не мог найти духовника такого же уровня. Он до конца не раскрывается мне и сейчас отстранился от Церкви… Но я уверена, что отец вернется. Сейчас он с интересом спрашивает о моих поездках.

— И при этом папа попросил тебя передать поклон отцу Николаю. Значит, это место для него важно?

— Да. Я так понимаю, что отец был у батюшки один раз, но этот один раз запомнился ему на всю жизнь. О чем они говорили, отец мне не раскрывает….

Удивительно, но папа меня не воспитывал в вере и ничего не рассказывал о Православии. Может, есть какая-то логика в том, чтобы человек сам пришел.

Помню, с детства у меня рядом с кроватью всегда была икона Спасителя. И когда были какие-то сложности в школе, университете, я к ней обращалась своими словами. А после архитектурной и искусствоведческой практики по Золотому кольцу и в Великом Новгороде у меня осталась иконочка Матроны Московской. Я всегда брала ее с собой на экзамены. А перед экзаменом смотрела, какое у святой лицо: если лик добрый, значит, будет пятерка, если строгий — надо еще подучить. Конечно, это было ребячество, но работало.

Когда я училась в университете на кафедре истории искусства, древнерусское искусство нам преподавал Валентин Александрович Булкин — он написал много книг. Люди, которые занимаются древнерусским искусством, очень глубокие. У нас была архитектурная практика: мы курсом выезжали в Великий Новгород, вели раскопки в кремле, вместе с Валентином Александровичем ходили по храмам, изучали архитектуру. Он часто рассказывал студентам не только об архитектуре, но и о жизни, аккуратно уходя в духовную область. Наверное, был верующим человеком. Валентин Александрович всегда с большой любовью говорил о росписи, иконостасе, архитектуре. Он считал архитектуру живой, говорил, что у здания есть душа.

Иногда нам посылаются люди, через которых мы должны узнать что-то важное. Их потом уже нет, но эти встречи со временем раскрываются всё глубже. Я уверена, Валентин Александрович тоже повлиял на мою душу и приблизил ее к Богу.

«Его бесконечная доброта примагничивает»

— Аня, а что тебя больше всего трогает в отце Николае? Что помогло установить с ним личную связь?

— Для меня он добрый батюшка, который всё видит и знает про меня. Почему-то мне кажется, что он не был строгих канонов и правил, ему было важно сердце, внутренняя чистота человека и стремление к ней. Вот эта его бесконечная доброта примагничивает.

— А помнишь его любимое наставление?

— Мне запомнилась фраза, что за всё нужно благодарить Бога. «Не забывайте никогда, даже в самые темные времена жизни, благодарить Бога». Я часто к ей возвращаюсь.

Аня до последнего оттягивала свой отъезд. Как будто каждый час, минута или секунда, проведенные на острове, могут ей еще что-то дать. Может быть, что-то самое важное. Я встречаю ее, когда она идет с вещами к бухте.

— Знаешь, вечером на закате у меня было ощущение, что мы все друг друга очень хорошо знаем, мы большая семья, хотя встретились совсем недавно. Как будто мы все приехали к любимому дедушке в деревню на лето. Но вот лето скоро закончится, и пора разъезжаться. И от этого очень грустно, — говорит Аня и садится в лодку.

За день на острове Аня поднялась на колокольню и слушала звон, который летел над деревней. Молилась на Божественной литургии в праздник иконы Казанской Божьей Матери. Съездила на остров Верхний, где возвышается старинный храм в честь святых апостолов Петра и Павла и покоятся мощи преподобного Досифея Верхнеостровского. Купалась в озере, ела копченого судака, смотрела и слушала закат. «Здесь всё включено. И даже больше», — сказала Аня про остров на прощание.

Только как бы это ВСЁ удержать…

Продолжение следует…

Подготовила Ольга Демидюк 

Фотографии Ольги Демидюк

История первая. Рыбачка баба Тася>>

История вторая. «Чудесная рыба»>>

История третья. Учительница>>

31.08.2022