«В храме нет "своих" и "чужих"» (часть 1)

гостья монастыря Нина Головень из Латвии

Четверть века знакомит паломников со святыми местами и обителями раба Божия Нина из Латвии. Каждый раз, приезжая в Беларусь, она везет людей в наш монастырь. Как уроженка Украины с русскими корнями оказалась на берегу Балтийского моря? Чем живут православные христиане Латвии и что ищут в нашей обители? О непростом пути человека, Божием Промысле, единстве славян и служении людям — в истории гостьи монастыря Нины Головень.

«Семья пустила корни в Крыму»

— Родом я из Украины, из города Олевска Житомирской области. Мама — полька, отец — украинец, а фамилия моя девичья русская — Линева. Видимо, есть в роду русские корни. Мама хоть и была католичка, а всех шестерых детей крестила в Православии.

В 1970 году, мне тогда уже исполнилось 10 лет, власти бросили клич: «Все в Крым — поднимать целину!» Родители продали дом, и наша семья пустила корни на Крымском полуострове. Мой будущий муж с родителями тоже переехал в Крым из Житомирской области. Так и росли мы в одном селе, на параллельных улицах…

«Из Припяти уезжала в одном платье и курточке»

— Еще до свадьбы, в 1983 году, я переехала в Припять. Это был красивый город, зеленый: одна девятиэтажка возвышается, неподалеку другая, а между ними — лес и тропинка. Средний возраст жителей Припяти в те годы — 25–26 лет. Я преподавала в школе украинский язык. Мы с ребятами часто отдыхали на природе: ловили рыбу в Припяти, а в выходные уезжали подальше от города на моторных лодках.

В 1985-м я взяла классное руководство в новой школе, а в декабре вышла замуж. Красивое было время, как в сказке, а уже весной случилась Чернобыльская трагедия.

Когда произошла авария на ЧАЭС, нам сказали: «Езжайте к родственникам, мы объявим по телевидению, когда возвращаться». Я так и уехала в одном платье и курточке, взяв с собой только документы. Думали, день-два и вернемся…

Я в то время заканчивала Одесский университет, нужно было сдать сессию. В штаб гражданской обороны под Киевом мы приехали только в августе, жилье для пострадавших уже осталось лишь в Днепропетровской области. Решили мы с мужем зацепиться за Кривой Рог. Квартиру дали в новом микрорайоне, но промышленный город так и не стал для нас родным.

«В Лиепая захотелось остаться»

— Однажды, идя с работы, муж прочел на автобусной остановке объявление: «Меняю квартиру в Лиепая на Кривой Рог». Когда-то он служил в Латвии на подлодке, знал, что Лиепая — красивый, спокойный городок, и я поехала в Латвию смотреть квартиру.

Приехала ночью. Чужой город, чужая страна... Заказала такси. Мне передали ключи от квартиры. Я вошла — и стало грустно: не было даже света, помню, пришлось зажечь свечу. А утром засветило солнце — и всё заиграло новыми красками.

город Лиепая, Латвия, дома, деревья

Лиепая — город на берегу Балтийского моря с шикарным парком. В те годы по улицам ходил всего один трамвайчик. Набережная покрыта мелким песком, словно сахаром, перемолотым в кофемолке. Даже Брежнев возил этот песок к себе на дачу, в Ялту. Помню, как сняла сапоги, чтобы почувствовать мягкое прикосновение.

По утрам я прогуливалась вдоль моря, а вечерами сидела на пляже и любовалась закатом. Мне захотелось остаться…

Балтийского море, пляж

В конце 80-х документы оформлялись легко, был еще Советский Союз. Мужа перевели в Латвию через месяц.

В Кривом Роге я преподавала старшеклассникам русский язык, в Лиепая пошла работать воспитателем в детский сад. В 1988-м родила ребенка. Мы с сыном стояли на учете, каждый год сдавали анализы — к счастью, страшных последствий Чернобыльской аварии не было. Сегодня сыну уже за 30, в 2014 году он женился.

«Память людей не сотрешь»

— Когда в конце 80-х мы переехали в Латвию, еще не было сильного разделения людей по национальному признаку. Я с большим уважением относилась к латышам, ехала с намерением изучить их язык, традиции и культуру. Хотелось вместе жить, понимать и поддерживать друг друга, но с годами началось разобщение.

После декрета я преподавала русский язык и литературу в старших классах общеобразовательной латвийской школы. В 90-е было три часа русского и четыре латышского языка в неделю, но пропорции менялись — два и четыре, один и три. Сегодня русский язык разрешен только в виде факультатива. Осуществляются попытки закрепить на законодательном уровне перевод обучения на латышский язык даже в русскоязычных школах. Родители понимают, насколько трудно будет детям, и бьют тревогу. Ищут учителей, которые давали бы частные уроки.

Русское сегодня противопоставляется латышскому. Националисты в правительстве делают всё, чтобы у славян не осталось в Латвии никаких прав. Если ты говоришь по-русски — ты чужак, «не свой»…

Накануне 9 Мая в Риге людей не пускали лично возлагать цветы к памятнику воинам Советской Армии. На расстоянии 10 метров от монумента поставили ограждение, у него дежурили полицейские. Человек, который принес цветы, должен был передать их полицейскому. А утром 10 мая власти подогнали к памятнику трактор с ковшом и «убрали» цветы, которые накануне принесли люди. Видеть всё это больно…

цветы, памятник воинам Советской Армии

Но память людей не сотрешь ковшами. Латвия — многонациональная страна, около 32% населения русскоязычное. 10 мая славяне Латвии показали, что не позволят глумиться над памятью своих предков: люди вышли на улицы Риги в еще большем составе, с огромным количеством цветов. В едином духе сплотились русские, украинцы, белорусы, армяне. Защищая свою историю и память, славянские народы показали единство и стойкость. Латвийское правительство не ожидало такого отпора.

Два моих деда погибли в Великую Отечественную войну. Еще несколько лет назад мы в Лиепая выходили с портретами своих предков на улицы города. Людей было много. У нас на набережной стоит памятник погибшим морякам. В День Победы мы всегда шли туда, пели песни военных лет, был парад, салют. Сегодня ничего нельзя. Они боятся памятников, цветов, георгиевских ленточек, «Бессмертного полка». Всё запретили…

«Недовольство латышей нарастает»

— Когда началась спецоперация в Украине, Латвию захлестнул поток информации. Много негатива идет с латышских телеканалов в адрес России. Большинство не вникало в суть проблемы: люди не знают, что происходит последние 8 лет на Донбассе, о трагедии в Одессе.

Для украинских беженцев в Латвии открыты все двери. На базе средней школы мне предложили преподавать украинский язык. Случается, что беженцы творят беззакония, но эти факты замалчивают, людей не привлекают к ответственности за нарушение общественного порядка, их во всем поддерживает власть. А ведь многие беженцы ездят по Латвии на таких автомобилях, на которые простой человек за всю жизнь не заработает. Постепенно мнение латышей об украинском конфликте меняется…

Население Латвии — около двух миллионов. Уже, наверное, меньше: молодежь уезжает из страны, работы нет. Лиепая был третьим городом после Риги и Даугавпилса по числу предприятий, а теперь машиностроительный, металлургический, молочный комбинаты, хлебокомбинат, огромная швейная фабрика — закрыты. Свернули производство в начале 2000-х годов. И никого не волнует, что люди остались без работы.

У нас небогатая страна, мы на последнем месте по уровню жизни в ЕС. Счета за коммунальные услуги огромные, на улицах много нищих, но Латвия приняла 26 тысяч украинских беженцев…

Сегодня мы видим, что продукты стремительно дорожают. Цены взлетели буквально на всё, и это еще не начался отопительный сезон. Недовольство латышей ситуацией нарастает…

«Открой свое сердце Богу»

— Много лет я преподавала русский язык в латышских школах как иностранный. На первых порах мне вслед кричали «криевс» («русский»), нужно было заслужить доверие и уважение латышей. Пришлось потратить много сил и здоровья, чтобы повернуть их лицом к России. Я готовила открытые районные мероприятия, на которых знакомила латышей с русской культурой и традициями.

Мне очень дорог проект «Церкви и храмы Лиепая и Лиепайского района». Как человек православный, я выбрала эту тему в рамках школьной проектной недели. Разрабатывая программу, старалась сделать так, чтобы мероприятие было полезно детям и одобрено администрацией. В воскресный день мы должны были посетить храмы Лиепая разных конфессий.

Меня поразило, как дети вели себя в православном храме. Шла Божественная литургия, они стояли в притворе и слушали, как поет хор. Я рассказывала детям о святителе Николае Чудотворце, видела, как они подходили к святому образу и крестились. С чистыми сердцами дети шептали святому свои желания, делились с ним проблемами и семейными секретами…

В Православии всё просто — не обязательно знать язык, не имеет значения национальность, важно лишь открыть свое сердце Богу. Дети почувствовали себя в храме как дома. Позже ребята говорили мне на латышском языке: «Учительница, какая красивая церковь! Нам здесь очень хорошо…»

морской собор в Лиепая