Путешествие по Святой Земле (часть 2)

Чтобы успеть выполнить панно к сроку, им занимаются всей мастерской. Каждый выкладывает свой кусок карты по эскизам. После прорисовки эскиза подбирается цвет камней (для работы над панно используют только натуральные). Их раскалывают на определенные размеры — модули. Дальше — непростой поиск ритма, паузы, композиции изображения.

Михаил Лавшук показывает фрагмент с надписью «Иордан», который готов к монтажу. Его уже показали отцу Андрею Лемешонку.

— Насколько отец Андрей дает творческую свободу в работе?

— Он всегда дает очень большую свободу. Поддерживает, вникает в процесс, дает дельные советы, рассказывает, что он хотел бы видеть. Вот тут мы «попали» в его желание, он благословил работать дальше.

Максим в работе над панно отвечает за прорисовку на компьютере и создание плана карты Святой Земли. На его компьютере — гигабайты файлов, а на столе большая стопка распечатанного материала.

— Максим, а вы если зашли бы в кафе, то какое бы место выбрали? Какой евангельский эпизод близок лично вам?

— Наверное, я бы выбрал Капернаум (Максим находит нужную карту. — Прим. авт.), где случилось исцеление расслабленного. Потому что этот сюжет о настоящей дружбе, дерзновении ради товарища. И о непоколебимой вере друзей.

— А вы с кем себя ассоциируете, с друзьями или с расслабленным?

— С расслабленным, конечно. Это больше на меня похоже. Но у меня есть друзья, поэтому для меня не всё потеряно. Во многом благодаря друзьям я оказался в мастерской. Наш костяк работает здесь уже 20 лет.

— За это время никогда не жалели, что попали в мастерскую?

— Конечно, бывали разные этапы, но по большому счету не жалел. Я сразу почувствовал, что в мастерской и в монастыре происходит что-то особенное: создание комплекса мастерских, привлечение людей творческих профессий, дерзновение отца Андрея делать невозможное, то, что никогда раньше не делали, и пробовать вопреки всему. Это был такой авантюризм. Еще владыка Филарет (Вахромеев) говорил, что в монастыре при всех возникающих трудностях ощутимо действие Божие.

— В мозаичной мастерской вы делаете акцент на эстетику и истинную красоту. А что такое для вас красота?

— Это сложный вопрос. Думаю, это то, что греет, от чего бывает тепло. Тогда это способ проповеди через эстетику на каких-то подсознательных уровнях. Люди даже могут до конца не понимать этого воздействия.

— Вот ваша мозаика для этого панно как раз очень теплая, может быть, даже наивная. Мне кажется, в работах вашей мастерской есть свет из того детского мира, где всё было просто и ясно…

— Да, немножко детская. Но сказано же в Евангелии: будьте как дети (ср.: Мф. 18: 3). Меня вообще в церковном искусстве привлекает простота и глубина. Это всегда греет. И в нашем панно мы как раз старались сохранить простоту, чтобы не было перенасыщения деталями, пестроты, украшательства и витиеватости. В нашей работе нужно иметь меру, выдержанность и вкус.

— Панно Святой Земли, которое готовят в вашей мастерской, — это иллюстрация пути человека к Богу, начиная от райского бытия до прихода в мир Христа. Когда я смотрела, как выкладывают мозаику, у меня возникла параллель, что вот так «выкладывает» свой путь и душа человека. Вы согласны?

— Вы ровненько описали смысл нашего послушания, — говорит руководитель мозаичной мастерской Дмитрий Кунцевич, присоединяясь к нашей беседе. — Человек на сегодняшний день способен создавать достаточно ограниченные вещи, но с помощью Божией он может делать нечто большее, чем то, на что способен. Когда мы трудимся над определенной мозаикой, что-то выкладывая из камушков, мы создаем красоту и приближаемся к замыслу Божию об идеальном бытии. Через свою художественную работу человек меняется изнутри и сам себя возвращает к истинной красоте. Так Господь дает нам возможность вернуться к Нему и с Ним пребывать. И когда у тебя такое церковное послушание, ты сам перерождаешься.

— Для меня еще очень важный момент, что это перерождение происходит постепенно, маленькими шагами, как работа в иконописи или в мозаике. Ничего не случается сразу, и камушек — каждый с неровными гранями — вдруг соединяется с другим.

— Да, кажется, что это какой-то бесформенный осколок, а потом эти все осколки соединяются. В душе, уме, сердце каждого человека есть семена Божественной гармонии, и если человек делает усилие, чтобы их обнаружить, при этом старается избавиться от греха и безобразия, то потихоньку разрозненные осколки его души объединяются в общую картину, находят свое место и друг без друга уже не могут существовать. В этой совместности появляется что-то новое, третье, чего не было ни в одном из этих осколков по отдельности. И тогда человек понимает, что Бог здесь, что Он его не оставляет, что на усилие бывает ответ, что нужно поверить Богу, что Бог может через него действовать. Но только не сдавшись можно увидеть это Божье действие и ему удивиться. А потом снова стараться ощутить этот опыт. Художник вообще живет присутствием Бога. Это дар слабеньким душам. Есть люди покрепче, которые могут без этого обходиться, но есть такие уязвимые, которым это очень важно.

— Вы считаете, вам повезло, что у вас такая «слабенькая» душа?

— Конечно. То, что Господь мне открылся, — это чудо и дар. Бывает, что люди этот дар теряют. Смысл мастерской — оставаться открытым Богу. Думаю, это самое важное, что может дать человеку Церковь и монастырская мастерская. Хочется, чтобы люди, которые приходят сюда, обозначили себе эту цель и осознанно к ней шли.

— Мне кажется, что если ты выбираешь центром жизни Бога, то Он дает и всё остальное. Вы согласны?

— Да. Но для этого человеку нужно смириться, поверить, что у него всё есть. Человеку часто кажется, что ему чего-то не хватает. Поэтому надо иметь ум, трезвость, не терять чувство реальности, ценить то, что есть, и видеть в этом главное. Понимать, что всё остальное необходимое уже присутствует, и если еще что-то надо, то это дастся, когда надо, а если его нет, значит, оно и не надо.

— Это как раз тема вашего панно: Господь пронизывает всю нашу жизнь.

— Да. Дает и духовного, и телесного хлеба столько, сколько нужно — как, скажем, в изображаемом нами сюжете о манне небесной.

— Мы знаем из Евангелия, что самарянка пошла за водой и встретила Христа. Бог действительно может встретиться нам в любом, даже бытовом моменте?

— Да. Мы никогда не знаем, когда случится встреча. Человек может проживать разные этапы духовной жизни и в то же время проходить путь Христа. Вот человек приходит в кафе, видит мозаику Иерусалима и может представить себя на Тайной Вечере. Вот он вроде бы пьет воду и кофеек, но таинственно находится в другом измерении, например в Гефсиманском саду, и чувствует скорбь, что идет за распинаемым Христом. А кто-то будет сидеть в кафе с молодой невестой и «быть» на браке в Кане Галилейской. Кто-то может быть в поиске Бога и идти по своей «пустыне», зайти в кафе подкрепиться и найти Землю обетованную. В любой момент жизни мы находимся перед Богом, и Он видит наше сердце Своим рентгеновским зрением. То есть физически мы можем сидеть за столиком в кафе, но каждый будет на своем духовном пути. И все эти пути так или иначе проходят через Иерусалим, за которым была Голгофа и воскресение Христа. И мы мистически приобщаемся к этой тайне.

Беседовала Ольга Демидюк

Фотографии Максима Черноголова

Путешествие по Святой Земле (часть 1)>>

14.04.2022