«Без воли Божией ничего не случается» (ч. 1)

17 лет сестра милосердия Галина Зыз несет послушание в Сестричестве в честь преподобномученицы Великой княгини Елисаветы, более 15 из них — в ритуальной службе на улице Ольшевского. Каждый день сестра общается с людьми, которые скорбят от невосполнимой утраты. О пути к Богу, людях живой веры, которые встречались на жизненном пути, служении и удивительном Божием Промысле — в истории сестры Галины.

«Бабушка всегда ходила в храм на Пасху»

— Во времена моего детства о Боге говорить было не принято. Помню, что одна бабушка постилась, вторая всегда перед сном садилась на кровать, крестилась и что-то шептала. В красном углу у нас была икона Божией Матери. В детстве я слышала, что кто-то из родственников по папиной линии пел в церковном хоре, но подробностей уже не узнаешь.

«Жили мы на Могилевщине. В том регионе большинство церквей разрушили. Помню, родители рассказывали, что три человека из нашей деревни участвовали в уничтожении храма — кто-то сбрасывал колокола, кто-то рушил стены. В семьях этих людей родились дети-инвалиды…

Из нашей деревни до церкви добираться было далеко, но бабушка всегда ходила в храм на Пасху. Утром мы просыпались и ждали, когда она принесет освященные куличи.

«Чужое никогда не бери»

— У родителей нас было четверо — мы с сестрой и два брата. В деревне принято крестить детей сразу после рождения, считалось, что ребенок не может быть некрещеным.

Детство у меня было счастливое — тихое, деревенское. Родители очень любили друг друга. Папа называл меня «любочка». Я всё думала: «Я же Галя, почему он меня называет "любочка"?» Позже поняла — по большой любви. Уже замуж вышла, а тепло, которое дарил мне в детстве отец, продолжало греть.

Родители воспитывали нас в строгости. Мама ставила на колени, если провинимся, и ремнем могла отходить. Папа никогда не ругал, по-доброму объяснял, что есть вещи, которых делать нельзя.

Помню, принесла домой цветные стеклышки (сосед выкладывал ими веранду). У детей раньше игры были простые — мы любили смотреть через разноцветные стекла на солнышко. Вечером папа сказал: "Отнеси, где взяла". Страшно было в темноте идти по деревне, но тот урок я запомнила на всю жизнь — чужое никогда не бери…

В детстве я мечтала стать учительницей, изучать испанский язык, однако окончила училище и пошла работать в торговлю. Близкие настаивали, чтобы училась дальше, но мне нравилась торговля — делаешь людям добро, и все говорят тебе спасибо.

В Минске вышла замуж. Построили с мужем квартиру, родили и воспитали двоих детей. Сыну уже 40 лет, дочке — 38. Так и живем…

«Бабушка в храме дала мне косыночку»

— В церковь я впервые вошла, когда предложили быть крестной, во второй раз — когда умер 17-летний брат. Пошел на танцы, а нашли в поле замерзшим. Здоровый молодой человек вдруг ложится на снег и умирает… В заключении написали: «Переохлаждение».

Ходить в храм я начала в 1991 году, когда в 60 лет от онкологии упокоилась мама. Борьба с болезнью продолжалась 1,5 года. Тяжело было видеть, как страдает близкий человек, но другого способа, кроме химиотерапии, убить раковые клетки не было. Приезжая из больницы, я старалась не расстраивать мужа и детей, плакала по ночам. И вот мама ушла…

В то время начинал строиться храм в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость». Стояла военная палатка, внутри буржуйка, певчие — в военных валенках поверх сапог. Даже не знаю, как я туда попала. Поначалу просто приходила в конце богослужения послушать проповедь батюшки, поставить за живых и усопших родственников свечи. Сама решила, что так надо.

Моя первая церковная книга — «Молитва за воинов». Сыну было 11 лет, и он очень боялся лечить зубы. Мне не давала покоя мысль: "Пойдет в армию, заболит зуб, врач не станет делать наркоз, и сын просто уйдет". Я так этого опасалась, что начала читать молитву за воинов…

Со временем построили храм. На богослужения я приходила с непокрытой головой, так и к иконам прикладывалась. Однажды подошла бабушка и осторожно, с любовью, дала косыночку. Она мне показалась такой доброй, что я решила на нее равняться. Становилась за ней, видела, что она делает, и повторяла.

Исповедь и Причастие

— Первые исповедь и Причастие случились в Великий пост. Коллега позвала меня в собор на богослужение. Я тогда спросила: «Что мне говорить батюшке?» Она не была воцерковленным человеком и ответила: «Скажи, что Бог знает все твои грехи». Смутно помню, что тогда происходило: в храме мы долго стояли на коленях, мне стало плохо, я вышла на улицу. Падали хлопья снега...

Позже я причащалась в приходе храма «Всех скорбящих Радость». Водила на Причастие сына и дочь. Ничего им не рассказывала — сама ничего не знала, но видела, как Господь ведет детей.

В минском кафедральном соборе людей много. Переживаю, выхожу на улицу Катю искать, а она подбегает: "Мама, меня митрополит Филарет благословил!" — "Катя, откуда ты знаешь митрополита?" — "Мы тут стояли, он подошел, нас всех благословил и уехал".

После Причастия мы с детьми всегда заходили в магазин за тортом и дома вместе пили чай. Приняв Святые Дары, днем я обязательно ложилась спать. Это было необъяснимое состояние, которое хотелось сохранить...

Человек живой веры

— Я работала в магазине, когда к нам в коллектив пришла женщина, о которой кто-то сказал: «Она очень верующая». Помню, тогда подумала: «Слава Богу, будет у кого спросить». Женщина действительно оказалась человеком живой глубокой веры. Она стала мне очень близкой, практически заменив маму. В ней было столько тепла и добра, что я называла ее «бабушка». Думаю, бабушка за меня молилась…

Спустя шесть лет после ухода мамы заболел папа. В тот период я чувствовала поддержку бабушки: она выслушивала меня, что-то советовала, дала акафистник, который ей подарила монахиня Спасо-Преображенской пустыни Рижского монастыря, и научила читать акафист святому Пантелеимону. Духовным отцом бабушки был архимандрит Тихон (Кравченко) — духовник рижской пустыньки. Я тогда мало понимала, о чем читала, но, когда отец отошел ко Господу в рождественское утро, бабушка сказала: «Ну вот, вымолили!..»

В коллективе бабушка была незаменимым человеком. Все к ней шли с вопросами. Невзирая на ранги и персоналии, она всегда говорила людям правду, но делала это с такой любовью, что никто не обижался.

Помню, вытянули у бабушки из сумки кошелек. У меня первый вопрос: "Сколько там денег было?" — "Да ничего там не было… Человека соблазнила! Надо было глубже положить, а я сверху, и сумка нараспашку. Понимаешь, человек соблазнился?! Увидел кошелек и взял…"

Вынесла бабушка как-то во двор кресло сушить. Смотрит в окно, а его грузят на машину. Я говорю: «Так надо было крикнуть!» — «Ай, наверное, им нужнее…» Услышит, что кто-то плохое о ком-то говорит, подойдет и спросит: «Ну, и что ты там плетешь? Ты хоть знаешь, кому что говорить?»

Путешествие к преподобному Серафиму

— В 1990-х годах епархия организовала поездку паломников к преподобному Серафиму Саровскому. Бабушка записала нас с дочкой, Кате тогда было 7 лет. Ходили мы за ней как хвостики, а бабушка была активная. Все паломники спать, а она: «Пошли на источник!» Приходим, там монашествующие сестры окунаются. «Подождем, они первые». Матушки окунулись, мы следом. Наверное, бабушкина молитва была сильной, не помню даже холода источника.

Ночью во дворе Дивеевского монастыря ждали мы автобусы. Вдруг видим: идет монахиня, а вслед за ней монах с посохом. Бабушка подхватывается и бегом к ним: «Владыка, благословите!» Оказалось, это игумения и епископ.

Монастырь. Темнота. Кругом ни души. Владыка благословляет бабушку, нас с дочкой и спрашивает: "Вы откуда?" — "Из Минска". А рядом собака бегала. Владыка улыбнулся: "Собака тоже из Минска?" В тишине монастырской обители раздался заливистый детский смех: "Нет! Она не из Минска!.."

На обратном пути заехали в Оптину пустынь. Так случилось, что приехал в монастырь только наш автобус, остальные отстали в пути, и мы провели в обители целый день. В святом месте было легко и спокойно, хотя дома — проблем не оберешься...

В той поездке был интересный случай. В нашем автобусе ехал священник. По дороге мы останавливались у разных источников, и батюшка благословлял, сколько раз окунуться. Ехал с нами парень. Окунается он в одном из источников, выскакивает из воды и задыхается. Оказывается, решил в солнечную погоду больше понырять. Слава Богу, пришел в себя и всё обошлось. Вот такой урок непослушания.

Проводник

— Были мы с бабушкой и в Жировичском монастыре, и у святого Иоанна Кормянского, и в Почаеве. Стала она для меня проводником к Богу. Необычный человек — сосредоточенный, внимательный. То в очереди кого-нибудь вперед пропустит, то кому-то поможет. Господь был в ней…

В Рождественский пост бабушка всегда брала отпуск и ехала в пустыньку к духовнику. Не представляете, сколько у нее было сумок! Духовные чада батюшки Тихона из Беларуси знали, что бабушка едет в монастырь на Рождество, и привозили гостинцы, а она никому не отказывала.

Несколько раз провожали мы бабушку на вокзал и помогали погрузить сумки в поезд. Заставим проход рядом с купе, идет проводник: «Бабка, что тут такое?» — «Ой, дитятко, сейчас уберу». Поможем как-то всё это разложить компактно, опять проводник идет: «Бабуля, а документы у тебя есть?» — «В сумке, сынок. Сейчас найду». Достанет бабушка железнодорожный билет и приглашение: «Вот, дитятко. Других нет». — «Ну, бабка!» А поезд уже едет…

Конечно, был у бабушки и для проводника гостинец, чтобы не расстраивался. А теперь представьте, что все эти передачки для батюшки надо было еще как-то в Елгаве из поезда выгрузить. Но человек, который живет с Богом, никогда с трудностями один на один не остается.

Вот такой лучик был в моей жизни. Царство Небесное Божьему человеку…