Гора Афон, Гора Святая

Когда старец Паисий подвизался в пустыне на Синае, он жил в келлии святых Галактиона и Епистимии. Этот аскитирий состоял из маленького храмика и крохотной, продолжающей храм келейки. Аскитирий был расположен прямо напротив Святой Вершины и отстоял от монастыря на расстоянии чуть меньше часа пешего пути.

…Несмотря на сухость и духоту, эти скалы вдохновляют. Там, в орлиной вышине, старец, как орел духа, устроил свое гнездо, или, лучше сказать, возвел свою сторожевую башню.

Совсем недалеко от аскитирия, на расстоянии «вержения камня», сочился небольшой родничок. За сутки набиралось два-три литра воды. Старец рассказывал: «Я ходил за водой с жестяной баночкой. Вода мне была нужна для чая или для того, чтобы смачивать лоб. Ожидая, пока вода наберется, я с благодарностью читал акафист Пресвятой Богородице, и мои глаза наполнялись слезами. "Боже мой, — говорил я, — мне надо только немного водички для питья — больше я ничего не хочу"». Но и этой водой старец делился с дикими животными и с жаждущими пустынными птицами.

— Геронда, как вы жили на Синае? — спросили старца.

Старец ответил: «Моей пищей был чай с сухарями, которые я делал сам. Я раскатывал тонкий лист теста и высушивал его на солнце. Эти сухари были настолько жесткими, что разбивались, как стекло. Иногда я варил толченый рис в консервной банке. Эта банка была и кофейником, и кастрюлей, и тарелкой, и кружкой. Всё мое хозяйство состояло из этой банки да одной ложечки — чуть поменьше столовой.

Кроме этого, у меня была майка, которую я надевал ночью, чтобы было потеплее. Вечером я пил черный чай, чтобы не спать, и в чай клал чуть побольше сахара — какую-нибудь лишнюю ложечку. Этот сахар заменял мне вторую майку. [Старец хотел сказать, что его согревали калории, которые давал дополнительный сахар.] У меня была еще смена теплой одежды, потому что ночью в тех местах бывает очень холодно.

У меня не было ни лампы, ни фонаря — только одна зажигалка, которой я подсвечивал путь ночью, идя по каменной тропе со ступеньками. Зажигалка была нужна также для того, чтобы иногда разжигать огонь. Чтобы нагреть чай или воду, я собирал хворост и сухие веточки. Еще у меня было несколько запасных кремней и маленькая бутылочка с бензином для зажигалки. Больше ничего не было.

Днем я творил Иисусову молитву и занимался рукоделием. Молитва и рукоделие — это был мой устав. Ночью несколько часов я делал поклоны — не считая. Службу не вычитывал, заменял ее молитвами по четкам.

Чтобы меня не донимали любопытные, зеленой масляной краской я нарисовал на скалах черепа с костями — знак опасности».

…У старца было правило не надевать ботинок. Его пятки потрескались, и из них сочилась кровь. Ботинки он носил в своей монашеской сумке и обувался, только спускаясь в монастырь либо встречая кого-то на дороге.

Тот, кто бывал в пустыне, знает, насколько болезненно идти босиком по скалам или по песку. Днем песок и камни раскаляются так сильно, что бедуины, зарывая в раскаленный песок яйца, их варят. А когда приходит ночь, скалы настолько остывают, что, идя по ним, ступаешь, будто по льду.

Источники:

1. Исаак, иеромонах. Житие старца Паисия Святогорца. — М.: Издательский дом «Святая Гора», 2006.
2. Гора Афон, Гора Святая. Православный календарь 2008. — Минск: Свято-Елисаветинский монастырь, 2007.

08.02.2022