«Господь всегда рядом. Ты только стой...» Жизнь состоит из маленьких чудес (часть 2)

«Здесь, в монастыре, — наша жизнь»

— Приходит как-то в лавочку парень, который раньше трудился в монастыре, — продолжает свой рассказ сестра милосердия Маргарита Черновец. — Что-то у него не сложилось, и он ушел из обители. Спрашивает у меня: «Ты в университете пять лет училась, муж в академии, как же вы до такой жизни докатились?» Как объяснить человеку, который пришел в монастырь, на эйфории потрудился, а когда стало сложно, решил, что всё плохо, и ушел, что здесь наша жизнь? Как донести, что у нас в монастыре и сестричество, и мастерские, и родные люди? В моем случае монастырь — это семья.

Когда я пришла в сестричество, мама попала в больницу. Ей ставили страшный диагноз. Меня тогда спасало послушание. Приходили люди, которым было плохо, Господь давал для них слово поддержки и меня утешал. Диагноз у мамы не подтвердился…

Мы с мужем снимали квартиру. Я была беременна вторым ребенком. Вдруг хозяева говорят: «Съезжайте». А нам некуда… Подходим к отцу Андрею, рассказываем. Даже батюшка растерялся: «Как же беременную на улицу?» Говорю: «Я знаю, вы помолитесь, и всё устроится». Батюшка даже как-то вздохнул с облегчением. Через несколько дней звонит мужу (столько людей в сестричестве, в мастерских, как батюшка только номер нашел?): «Подойдешь к этой сестре, она вам квартиру сдаст». Как объяснить мирскому человеку, что наша жизнь соткана из таких чудесных и теплых моментов?

Весной муж мог умереть. Температура за 40º. Врачи скорой не хотели забирать в больницу. Наконец всё же госпитализировали, а через два дня отправили домой с лихорадкой и онкологическим диагнозом. А за несколько месяцев до этого муж упал с лестницы и сильно ушибся. Страстная неделя была для нас по-настоящему страстной. Ситуация разрешилась только в пятницу — обнаружили проблему. Чудом положили в больницу. Был критический момент, но все молились — и батюшка, и сестричество, и мастерская. Муж поправился.

«Вся наша жизнь состоит из чудес»

— Я вижу помощь Господа в том, как уходил мой отец. Мы узнали, что он болен, на последней стадии онкологии. За год до этого отец — человек, который всего несколько раз в жизни был в храме, — захотел приехать и потрудиться во славу Божию в монастыре. Тогда он единственный раз в жизни исповедовался и причастился. Ни мы, ни папа еще не знали о болезни.

Часто мы видим что-то внешнее и делаем выводы. А человек может быть гораздо глубже. Отец выпивал, в храм не ходил, но в простоте и чистоте сердца мог быть ближе к Богу, чем дочь — сестра милосердия. Перед смертью он был в прострации. Пришел священник, соборовал его, а причастить не дерзнул. После Соборования боли ушли, отец отошел ко Господу спокойно…

При жизни папа любил святого Серафима Саровского. Над его кроватью висела икона преподобного. Как-то отец рассказывал: «Сплю, а меня кто-то поднимает. Это был святой Серафим». В ту ночь у соседей начался пожар, загорелся наш забор. Кто знает, что могло быть, если бы папа не проснулся…

Мама тоже ушла от онкологии, в 65 лет. Во время болезни она причастилась. Если бы в моей жизни не было сестричества, пережить эти потери было бы намного тяжелее.

Вся наша жизнь состоит из маленьких чудес, которые греют. Надо только чаще о них вспоминать...

«Ты людям посочувствуй, а о тебе Господь позаботится»

— У нас с мужем три дочери — 16, 14 и 10 лет. Старшая учится на первом курсе художественного колледжа. В 9-м классе в мастерской у папы выкладывала мозаику. В мозаичной ее полюбили. Отец мужа тоже художник, так что Ксюша — это уже третье поколение. Когда я ее родила, растерялась, не знала, что делать, опыта не было. Муж первый сориентировался: «Возьми кисточку и води, ей нравится». Дочь выросла и пошла по стопам отца и деда. От меня взяла душевность, от свекрови — практичность. Мне кажется, у нее всё должно получиться.

В средней дочери вижу себя — медленно и долго она будет что-то делать. Младшая — это уже другое поколение.

В храм дочери сегодня не бегут, хотя и воскресную школу прошли, и причащались. Многие говорят, что детей в таком возрасте не надо заставлять, но муж настаивает, чтобы девочки в воскресенье были на богослужении. По принципу «надо — значит надо» они ходят.

Мы с мужем растили детей сами. Моя мама работала воспитателем в детском саду и говорила: «Все силы ушли на чужих детей, на собственных внуков уже не осталось». Но благодаря сестричеству у нас всегда были няньки. Монахиня Надежда (Коржина), пока не ушла в монастырь, приезжала к нам, присматривала за детьми. Другие сестры помогали.

Господь всегда был рядом. У ребенка горло или ухо болит — нужен врач, а ты стоишь в церковной лавочке, в поликлинику не попасть — приходит подавать записку отоларинголог… Муж болел, думаю: «С хирургом бы проконсультироваться» — приходит хирург.

Ты только стой в лавочке и немножко людям посочувствуй, а о тебе и твоих близких Господь Сам позаботится.

«В наших лавочках чувствуется действие Бога»

— Пять лет мы с семьей живем в своем доме рядом со Смиловичами, в 30 км от Минска. Наверное, моя основная миссия — быть женой и матерью. Правда, жизнь в частном доме дается непросто. Нет у меня склонности к домоводству и огородничеству, но стараюсь. Видимо, Господь хочет, чтобы прилагала усилия и стала более смиренная.

Мы с мужем ездим на послушание в столицу. Если бы не связь с Таней Счастной, с которой мы несем послушание в одной церковной лавочке, не знаю, что было бы дальше.

Познакомились мы с Таней много лет назад на Червенском рынке. Она тогда торговала чаем, а я несла послушание. Ушла я в первый декрет, а Таня пришла в сестричество. Она мне не просто сестра по сестричеству, по жизни больше, чем сестра. Люди, которые приходят в лавочку, нас иногда путают, хотя внешне мы разные. Видимо, за годы дружбы стали близки по духу…

И старшая сестра Раиса Шульга у нас хорошая. Всегда чувствует, если у кого-то что-то случилось, поддерживает. Конечно, и строгой может быть, но, как говорится, дружба дружбой, а служба службой. Мы понимаем.

Наши церковные лавочки — это часть монастыря, здесь чувствуется действие Бога.

Когда закрывалась точка в институте культуры, люди делились впечатлениями: «Тепло становилось, как посмотришь в вашу сторону», «Ночью, когда дежурю, стою возле вашей лавочки, святые с иконочек смотрят, и мне спокойно».

«Господь прислал человека, значит, надо выслушать»

— Мы с сестрами на послушании не должны мудрствовать. Владыка Филарет (Вахромеев) благословлял нас как «говорящие скарбонки». Могу поделиться с людьми своим житейским опытом, рассказать, как сама выходила из той или иной ситуации, а за духовным советом рекомендую идти к священнику. Батюшки молятся, чувствуют человека. В одной и той же ситуации разным людям могут дать разные советы.

Как я, немощная, могу кого-то поддержать? Мне самой надо, чтобы меня держали. Каждая сестра нуждается в такой же сестре. Когда сложно, звоню Татьяне, мы поговорим, и спокойно становится. Попрошу молитв, сестры воздохнут, и всё разрешается.

Бывают очень тяжелые дни. Когда я стояла в Новинках, могла после послушания день пластом лежать — проживаешь с человеком какие-то ситуации и не выдерживаешь. Только батюшки могут через себя всё пропускать, им Господь дает благодать для принятия исповеди.

Бывает, человек делится с сестрой тем, что никому в жизни не рассказывал. Нельзя в этот момент подумать: "А оно мне надо?" Господь прислал человека, значит, надо выслушать. Боженька тебе за сочувствие потом в сто раз больше дает…

«Дух первых сестер действует»

— В сложных ситуациях мне помогает первый опыт в сестричестве. Когда я только пришла, меня в разные места на послушание ставили, со многими сестрами познакомилась. Если бы в начале не видела такие примеры, не знаю, как бы всё сложилось. Благодаря этим столпам веры держишься.

В сестрах, которые первыми пришли в сестричество, был особенный дух. Одна Люба Коваленко чего стоит! Столько лет прошло с тех пор, как она была у нас старшей сестрой, но и сейчас, когда видит, радуется, тепло встречает. Всегда спросит о муже, о детях.

На рынке «Динамо» я стояла с сестрой Галиной Макаренко. Удивительный человек! Такая вера и теплота в ней были… Помню, шел пост, а она мне говорит: «Сходи купи себе мороженое». Я напряглась: в пост — мороженое! «Сходи, сходи…» Видимо, совсем на меня больно было смотреть, сестра Галина старалась помочь мне немножко переключить внимание и утешить меня.

А монахиня Евпраксия (Шиленкова)!.. У людей на рынке день с нее начинался: людям казалось, если они к матушке утром подойдут, всё сложится. Столько лет ее потом вспоминали…

Дух первых сестер еще действует.