Как Оля вышла замуж за серба (часть 1)

«Я никогда не любила сватовство»

— Я никогда в жизни не хотела выйти замуж за иностранца, — смеется Оля. — И никогда не думала, что буду жить в другой стране. Но так получилось.

Мы разговариваем с Олей по Zoom. После замужества она переехала на родину мужа — в Сербию. Периодически в мониторе мелькают ее пятеро детей. Пока мы беседуем, за ними присматривает Олин муж Кристиан. На стене за спиной у Оли висит икона покровителя их семьи — евангелиста Луки. Перед образом горит лампадка.

— Нас познакомила общая знакомая. Кристиан представлял продукцию сербского монастыря Фенек в честь святой Петки на православных выставках, в том числе и в Беларуси. Познакомился с сестрой Татьяной, которая работала в Свято-Елисаветинском монастыре. Они вместе ездили из Беларуси в Сербию, много общались. Он говорил ей, что не женат, хочет семью и не против познакомиться с русской девушкой.

А я тогда работала в нашем монастыре в выставочном отделе, занималась рекламой. И вот однажды сестра Татьяна пришла к нам в кабинет и сказала, что у нее есть знакомый серб. Спросила, не хотим ли мы с ним познакомиться. В отделе у нас тогда было три незамужних девушки. Другие отказались, а я почему-то согласилась, хотя обычно не соглашалась на такие предложения и вообще сватовство не любила. Татьяна показала мне его фото, дала контакты, мы списались.

В это время Кристиан был на выставке в России и буквально через месяц переписки предложил мне приехать в Москву, познакомиться вживую. Тут я тоже долго не думала (смеется) и согласилась. Может, Господь так вел меня, мне было несложно решаться. «Почему бы нет, познакомлюсь», — подумала тогда я.

Кристиан купил билет, и я приехала. Я абсолютно ни на что не рассчитывала. Не сказала бы, что по фото он мне сразу понравился. А вот при встрече, когда я его увидела, мне сразу показалось, что я его знаю уже давно. А он сказал, что, как только увидел мою фотографию, сразу понял, что я — его будущая жена.

В разговор, с младшим сыном на коленях, включается Кристиан:

— Я уже был в браке, и мой первый брак был несчастливый. После развала семьи я пришел к Богу. До этого я не ходил в храм, знал только молитву «Отче наш». А вот мой дедушка был воцерковленный человек, помогал восстанавливать храм в селе, где мы сейчас живем. Может, это по его молитвам я пришел к Богу.

Какое-то время я вообще не думал о семье, ходил в храм, ездил в Иерусалим… Это был такой период восстановления. Были мысли уйти в монастырь. Потом я стал ездить в Россию, Украину, и где-то через три года Господь мне открыл, что монашество — это не мое. Мне пришло на сердце, что я хочу жену и детей. И я начал молиться. Несколько лет каждый день после утреннего правила я молился о семье. У меня не было представлений о том, какой должна быть моя будущая жена. Самое главное для меня было, чтобы она была православной. Я молился: «Господи, Ты дай мне, что мне нужно, не что я хочу, а как Ты хочешь». Я верил, что Господь когда-то даст мне жену. У меня глубоко в сердце было такое внутреннее чувство.

И вот сколько лет прошло, и Господь послал мне мою красавицу.

Ольга: До этого я периодически с кем-то встречалась, но что-то серьезное не складывалось. Конечно, я доверяла Богу. Конкретно о замужестве не молилась, решила, как будет, так будет. В какой-то момент я даже стала думать, что раз Господь не дает мне мужа, может, стоит подумать о монастыре. Ведь с Кристианом мы познакомились, когда мне был уже 31 год.

И вот мы познакомились, он мне понравился, и уже на второй встрече, которая состоялась через месяц, сделал мне предложение. До этого он показал мою фотографию своему духовнику и спросил у него благословение. Тот благословил. И еще Кристиан то же самое спросил у двух русских батюшек (улыбается). В общем, его три батюшки благословили.

У меня не было духовника.

Когда Кристиан сделал мне предложение, я согласилась не сразу, сказала, что мне нужно подумать. Хоть он мне понравился, у меня вдруг начались какие-то сомнения, что всё слишком быстро, неожиданно, что мы друг друга практически не узнали.

Я пошла в храм в своем родном городе Светлогорске. Долго молилась, просила ответ. И мне на сердце пришло «да». Стало тепло, легко. Я решила не ждать других знаков и написала Кристиану, что согласна.

Поиск себя

— Моя мама была православная, а папа — католик. Мама была немного верующая, но не воцерковленная. Мы ходили в храм только по большим праздникам, и то всю службу никогда не выстаивали. На Пасху ходили освящать куличи. В детстве мама научила меня молитве «Отче наш» и сказала молиться, когда у меня будут какие-то проблемы.

Помню, что пару раз в детстве слезно на коленях молилась за папу. Он выпивал и в какой-то момент не шел домой. А я была маленькая, переживала за него, потому что уже было поздно. Очень хорошо помню момент, когда стала на колени и слезно молилась, читая «Отче наш», а потом своими словами. Папа тогда пришел…

Потом я поступила в университет и на долгое время забыла о Боге, даже «Отче наш» не вспоминала. Единственное, со мной в комнате жила верующая девушка, и я пару раз ходила с ней в храм перед экзаменом поставить свечу. Помню, что мы ставили свечи перед иконой Николая Чудотворца.

А так я не понимала, зачем ходить в храм, если Бог в душе. Несколько раз меня пытались воцерковить мои знакомые верующие. Один мой знакомый в общежитии был протестантом. Раньше он был таким шальным парнем, пил, гулял, а потом резко поменялся. Я видела эту неожиданную перемену и была очень удивлена. Он приходил ко мне, рассказывал о Боге, о вере. Оставил мне Библию. Его перемена настолько меня впечатлила, что по его примеру я даже немножко читала Библию и один раз ходила с ним в протестантскую церковь. Но меня там не впечатлило. Там все поют, и для меня это было дико, мне не нравились эти песни. И хотя они все там счастливые, веселые, мне было некомфортно. Моя душа чувствовала холодность, как будто был какой-то подвох. Больше я не ходила к ним. Потом этот знакомый ушел из университета, мы перестали поддерживать с ним связь, и мое чтение Евангелия затухло.

Учеба в университете — это такой веселый и беззаботный период, когда всё в принципе было хорошо. А после его окончания начались мои поиски работы, поиски себя.

Я никогда не знала, кем хочу быть. В детстве мне нравился дизайн одежды, я рисовала, любила танцы, меня интересовала психология, но мне казалось, что это всё какие-то несерьезные сферы, поэтому я не рискнула туда идти. Я просто взяла справочник для поступающих, полистала его, и меня зацепила профессия эколога. Так я поступила в БГТУ на инженера-эколога.

Но во время распределения заявок в университет пришло очень мало. По ним пошли лучшие ученики. Остальные сами должны были искать работу приблизительно в этой сфере. Я понимала, что не хочу работать экологом на заводе, не хочу работать в школе, в университете. Что делать и куда идти? Это было состояние шока и растерянности. В итоге я нашла работу в Академии Наук, но понимала, что это мне не нравится, это не мое. Все вопросы — чего я хочу? для чего живу? — остались.

Поиск Бога

— И вот в это время один мой верующий знакомый позвал нас с подругой в Почаев. Он периодически ездил туда на несколько дней микроавтобусом и звал друзей, чтобы дорога была дешевле. Видимо, на тот момент я пришла ближе к Православию. И мы с подругой поехали.

Мы пробыли в этом монастыре три дня, и там начался мой путь к Богу. Я еще абсолютно ничего не знала и не понимала, но наш знакомый нам рассказывал, показывал, помогал готовиться к исповеди. Мы прикладывались к мощам святых, ходили на все службы. Там я впервые исповедовалась и причастилась.

Наверное, там мы были в благодати, но я еще этого не понимала. Потом уже, когда мы вернулись, я это почувствовала. Это было абсолютное состояние мира, покоя, тихой радости. И мир стал для меня как будто прозрачным, я всё понимала, всё видела, как на ладони. До этого я никогда в жизни такого не испытывала. Я помню, мне не хотелось есть мясо, сладости, еду, которая неполезна, хоть я ничего не знала об этом. Мне хотелось съесть чуть-чуть полезной еды, и мне этого было достаточно. Я перестала ходить на дискотеки, хотя раньше обожала с девочками сходить потанцевать. Я вдруг поняла, что это всё не нужно. Какое-то время со мной была эта благодать, но потом она ушла. Господь тебе дает, показывает, как это, а потом ты должен сам трудиться.

Подруга, которая со мной ездила в Почаев, была точно в таком же состоянии. А девочки, с которыми мы снимали квартиру, смотрели на нас большими глазами и не понимали, что с нами произошло, почему мы резко стали другими. Я помню, что к нам приходили какие-то гости, друзья с вином на домашние посиделки, а мне не хотелось в них участвовать. Мне хотелось тишины, покоя, мира. Я умом понимала, что вроде бы надо, это наши друзья, но душа не лежала к этому. Помню, я очень мучилась тогда.

Какой-то мой духовный процесс шел потихоньку, я ходила в храм, и мне надо было определяться в материальном. Уже прошли два с половиной года отработки за обучение, и я опять стала думать, куда мне идти. Я понимала, что там, где я была, я не хочу работать, не вижу себя здесь, это не мое абсолютно. Я ушла из Академии Наук, пробовала разные профессии, даже официанткой была. Искала себя.

Однажды в этот период поиска я была на Немиге в храме и молилась преподобному Серафиму Саровскому, потому что понимала, что уже не знаю, что делать. Я к нему как к дедушке обратилась: «Помоги мне, батюшка! Что мне делать?» После этого мне стало так тепло и хорошо, он меня утешил. И через несколько дней на дне рождения брата я встретила его хорошего знакомого, который оказался верующим. Мы разговорились, и выяснилось, что он учился писать иконы при Свято-Елисаветинском монастыре. Я ему рассказала, что сейчас без работы и не знаю, куда податься. А он сказал, что вроде бы в монастыре искали человека в паломнический отдел и он уточнит. Он спросил, и меня взяли.

Это была очень интересная работа, мы организовывали поездки. Но мне пришлось уйти, потому что из-за длительных поездок в автобусе болела спина. После лечения я пыталась работать в миру, но меня тянуло обратно в монастырь, я уже не могла работать без смысла. Хотелось приносить своим трудом пользу.

Я снова вернулась в монастырь, работала в валяльной мастерской, в керамической, а потом в выставочном отделе. До встречи с Кристианом проработала в обители всего около пяти месяцев.