Сторожа шерсти

«Орловчанка»

В центре небольшой комнатки стоит агрегат советских времен с гордым названием «Орловчанка». В него закладывается вымытая и протрепанная шерсть, двигатель приводит в движение множество валиков с зубцами, которые ее прочесывают. На выходе — воздушное облако из шерсти, похожее на сахарную вату. Хочется прижаться к нему щекой — такая от него исходит теплота…

Валянием на мужском подворье в деревне Лысая Гора три года назад стали заниматься две сестры милосердия — Алла Матюш и Наталья Орловская. Идея появилась так: сестра Алла по послушанию ездила на подворье помогать монашествующим сестрам. Вместе с ней ездила и ветеринарный врач фермы подворья Светлана Марковна Лавринович, которая очень переживала, что после стрижки шерсть подворских овец выбрасывается. «В какой-то момент Светлана Марковна так меня вдохновила, что я задумалась о том, чтобы эту шерсть как-то перерабатывать и использовать на благо монастыря. И поделилась идеей с Наташей, с которой мы вместе несли сестрическое послушание в городе», — вспоминает сестра Алла.

Наталья: У моей бабушки было облако прочесанной шерсти. Я помню, как она сидела и тянула из этого облака нитку. Я всё пыталась подсесть к ней, но она меня не подпускала к работе, говорила, что я испорчу нитку. Запах шерсти с детства помню. Может, поэтому быстро научилась с ней работать. 

Когда Алла рассказала мне о своей идее, я как раз с дочкой пробовала заниматься сухим валянием — так у нас совпало! И мы решили попробовать.

Алла: Я рассказала о своей идее мужу Владимиру. Мы смотрели с ним много видео о переработке шерсти, изучали, кто какие станочки и приспособления использует для облегчения работы. И из фанеры, гвоздей и нескольких железяк сделали наш первый агрегатик — трепалку. Но еще нужнее был кардочес, на котором шерсть прочесывается перед валянием. Посмотрели, что бытовой кардочес, в котором только два вала с иголками, стоит не меньше 300 долларов. Денег на него у нас не было. 

Мысль о валянии не оставляла сестер, и вскоре с Божией помощью всё устроилось — машина для чесания шерсти нашлась. Правда, в разобранном состоянии. 

Как-то вечером сестры листали объявления на онлайн-площадке «Куфар» и нашли такое: «Продается агрегат для прочесывания шерсти 80-х годов в разобранном состоянии. Новый. Цена 300 рублей». Видимо, в советское время, когда всё разваливалось, люди просто поставили его себе в сарайчик, ну не выбрасывать же? Сестры рассказали монахине Марфе (Гуськовой) — старшей на подворье — о своих планах и сомнениях насчет этой машины: можно ли будет ее собрать, где поставить... Матушка Марфа поддержала инициативу, сказала ехать смотреть и, если понравится, брать. Тогда на подворье в одной из мастерских работал брат Владимир, которого за глаза все уважительно звали «Кулибин». Он пообещал помочь машину собрать. С благословением старшей сестры подворья сестры поехали в райцентр на электричке. И вскоре перевезли ту самую «Орловчанку» на подворье. Им выделили помещение, машина заняла почетное место в центре. Сестры позвали брата Владимира — «Кулибина» и составили план восстановления агрегата.

Алла: Ну и всё. Муж с помощью дельных советов «Кулибина» за отпуск сделал нам машину. Я была поражена. В интернете документов по этой машине нет. Володя связывался с заводом, где ее раньше производили, разбирался, закреплял все детали, выставлял режим, определенные зазоры между валиками… Надо отдать должное, что он в любом деле «впрягается» и поддерживает меня. Ему самому стало интересно, и он даже потом сам свалял тапочки, всё сделал от начала до конца. Теперь мы называем его нашим механиком — он эту машину чинит, смазывает.

Когда у нас появилась «Орловчанка», мы поняли, что надо развиваться дальше.

Путь шерсти и мастерской

Путь шерсти такой. Весной на подворье организуется стрижка овец. Подворские братья ловят, связывают, успокаивают овечек. Сестры стригут их ножницами, а брат Александр — один из ветврачей подворской фермы — машинкой. «Когда их стригут, они так интересно “разговаривают” друг с другом: “Бээ?.. Бэээ?.. Бэээ!” (“А что делается? А тебе как?” — “Нормально!”) — с улыбкой рассказывают сестры. — На них примерно по шесть килограммов шерсти, им очень жарко, и после стрижки овечки бегают довольные и радостные. Смешно, что собратья их без шерсти первое время не узнают».

Сестры — самоучки. Весь процесс валяния изучали по видео в интернете. Шерсть, которую собирают после стрижки, еще не годится для валяния. Ее перебирают, моют, сушат, треплют и пропускают через чесальную машину. И только ту шерсть, которая из нее выходит, можно валять.

Алла: Первое время с нами еще трудился брат Александр Метельский. Мы вместе пошли на выставку «Млын» и попали на мастер-класс картин из шерсти. Он так вдохновился, что делал тут картины по ночам. Потом мы попали на мастер-класс по валянию тапочек к нашей сестре, которая трудилась в церковной лавке. И стали делать тапочки, варежки, сумки, коврики. 

Наталья: Но весь процесс отнимает много времени. Ведь нас только двое. У нас есть один свободный день от послушания, и этот день мы можем посвятить или подготовке шерсти, или собственно валянию. 

Алла: Тут надо оставлять основное послушание, чтобы развивать мастерскую. На самом деле я мечтатель и расстраиваюсь, когда мои идеи не реализуются. Я надеялась, что мы больше будем сотрудничать с братьями подворья и какую-то менее профессиональную работу будут делать они, например трепать шерсть. Попробовали. Но как-то не сложилось.

Валяние — это искусство в известной степени. Мастерская не может выдавать изделия на поток. Нам интересно делать штучные вещи, авторские работы, и мы подхватываем идеи друг друга: «А давай вот это сделаем?» — «А давай!» И я очень рада, что Бог вот так нас друг другу дал, что мы слышим друг друга, поддерживаем, ищем новые варианты. 

Наталья: Алла — «голова», а я исполнитель. В детстве любила рисовать, но никогда не училась и не развивала это в себе. Теперь рисую на тапочках.

Алла: Вот я спрашиваю, что будем сегодня делать. Наташа говорит: «Я вижу васильки». И мы одной сестре сделали тапочки с васильками. Она попросила сделать такие же, а мы не можем. Шерсть разная и ведет себя совершенно по-разному, поэтому каждый раз не знаешь, что получится, даже если хотелось бы повториться. 

«Ты чувствуешь себя скульптором»

Алла: Вот вы попробуйте одну минуту потрепать шерсть. Это очень хорошая терапия, тактильное восприятие чего-то теплого, мягкого, «живого». Ведь шерсть для работы мы берем только с живых овец. Был случай, что нам привезли шерсть с мертвого барашка — как же было трудно с ней работать! 

Наталья: Зима, в помещении холодновато, мы сидим и треплем шерсть. Вроде бы ничего не делаем, но становится жарко. Все сосуды начинают работать. Сразу же согреваешься. 

Алла: Это удовольствие. Мы же не ради денег это делаем, нам просто понравилось. Читаешь у святых отцов, что монахи часто занимаются каким-то рукоделием. Не просто так это. В ручном труде есть энергия. Как-то я заболела, ноги зябнут. Я надела наши тапки и в них спала — мне было так хорошо! Особенно, когда босиком влазишь в них. Моя дочка сказала, что она такие носить не будет, потом приболела, влезла в мои тапочки и сказала: «Мама, как хорошо! Тоже хочу такие тапки». Сделала ей, сыну, невестке — в общем, всех уже обула. Я Наталье много раз предлагала сделать себе тапки. А она говорила, что ей не надо, всё людям. 

Наталья: Я когда надела тапочки, не могла их снять. И чего я так долго отказывалась? Надеваешь, и как будто твою ногу кто-то обнял и греет.

Валяют сестры уже дома. Близкие сестры Аллы смеются, что одна комната ее дома уже превратилась в мастерскую. Уваленная шерсть надевается на колодку в форме ноги, смачивается водой с мылом и гладится. Чем больше ее прогладишь в одном и другом направлении, тем лучше она сцепится и примет форму ноги.

Наталья: Ты чувствуешь себя скульптором. Это такое фантастическое чувство, когда раз — и получилось! 

Алла: В какой-то момент ты понимаешь, что огромное шерстяное облако постепенно скукоживается, и вот ты уже вылепливаешь форму. Шерсть послушная, податливая, какие бы ни были недочеты при работе с ней, их можно исправить. У шерсти есть память: если даже ее стираешь, она вернется к своей форме.

Когда люди приходят и рассказывают, как им хорошо в наших тапочках, конечно, это радует. Наши тапочки доехали даже до Афона. Получилось как: стенописная мастерская монастыря ехала на Афон, и им нужны были подарки для монахов. Они попросили у нас тапочки больших размеров. Мы даже не думали, что наши тапочки подойдут герондам. И так легко они свалялись! Знаете, как интересно: иногда тапочки ра-а-аз — и в один момент делаются, а иногда делаешь — и вылазит куча косяков, и ты не понимаешь, в чем дело. А потом за этими тапочками приходит человек, и становится понятно, почему так — человек трудный. А иногда можешь сам быть в не совсем мирном состоянии, и потом в тапочках, как Наташа говорит, грехи начинают вылазить. Эти тапочки мы называем «греховными» и не продаем.

Наталья: А один раз мы поссорились и начали валять. Ни у одной, ни у другой ничего не получилось. Господь сразу показал, что надо примиряться, разговаривать. А перед началом процесса мы всегда молимся. 

«Мы всегда чувствовали, что Бог нам помогает»

Алла: Планов много. Мы мечтаем об альпаках, это милые, позитивные животные, у них шерсть удивительная — просто шелк. Нам пожертвовали вязальные, прядильные машинки — можно научиться прясть, можно научить братьев вязать носки, ведь носки — это такая вещь, которая всегда нужна, и монашествующим, и самим братьям, у которых больные ножки. У нас есть сестры, которые по болезни не могут никуда выходить, и в то же время им тяжело, скучно, им кажется, что о них все забыли. Вот и думаю, что можно сестер научить вязать носки с красивыми узорами. Говорю о перспективе, как я вижу это, а надо или не надо — это другой вопрос, это уже как Бог даст. 

Наталья: Пока это наше хобби.

Алла: Мы стараемся не терять нашего энтузиазма и продолжать делать то, что можем. Я очень благодарна Светлане Марковне, которая нас вдохновила, матушке Марфе с подворскими сестрами, братьями, что помогали и помогают нам, сестричкам, которые реализуют наши изделия!.. Во всей этой истории мы всегда чувствовали, что Бог нам помогает. Главное, когда видишь препятствие, не расстраиваться и не брюзжать — перепрыгнул и дальше пошел.

Был такой случай. Из остатков шерсти мы сделали игрушки на елку — маленькие варежки, веночки, и один человек дал мне за них 200 рублей. Мы уже мечтали, что сможем купить новую машинку для стрижки овец (старая дышала на ладан). Но в этот момент денежка понадобилась на срочные нужды монастыря, и мы ее пожертвовали. Решили, что Господь управит. А после этого нам подарили в Швейцарии замечательную машинку для стрижки овец. Она оказалась гораздо лучше той, что мы могли бы купить здесь на те 200 рублей. Господь всё видит, нам вернулось с избытком. Как преподобный Амвросий Оптинский сказал: «Кто уступает, тот больше приобретает». 

Наталья: Всегда лучше смириться, и Господь даст больше — это формула.

Алла: Вот так всё потихонечку движется. Как будет дальше, не знаем. Но, думаю, Господь всё устроит. Главное, чтобы мы потихоньку шли и делали свое дело. Мы своим делом показываем, что нашу шерсть нельзя выбрасывать. Работаем сторожами шерсти. 

 Подготовила Ольга Демидюк

Фотографии Максима Черноголова

29.09.2021