«Поминайте наставников ваших» (часть 4)

Много лиц, много образов, которые оставили след в моей жизни пример служения. Нельзя, например, пройти мимо образа митрополита Иоанна (Разумова), уже давно почившего Псковского митрополита. Наместник Троице-Сергиевой лавры, когда я поступил в семинарию осенью 1953 года, был уже хиротонисан во епископа. Его очень любила лаврская братия, студенчество — как монаха до мозга костей. А потом отцом наместником стал архимандрит Пимен из Псково-Печерского монастыря, тоже личность, оставившая след в моей душе, в моей памяти. Он стал епископом, митрополитом, наконец, Святейшим Патриархом. Будет справедливо, если скажу, что этот человек — один из моих наставников.

Не стану утверждать, что мы проводили долгие беседы, это и не нужно. Когда я был иподиаконом у Святейшего Патриарха Алексия I, владыка Пимен передал мне свою просьбу иподиаконствовать и у него, когда не служит Святейший. И, конечно, образ служения владыки Пимена, его проповеди, духовный облик — всё было поучительным для меня. А потом, став иеродиаконом, я иногда служил с Преосвященным Пименом в качестве диакона.

***

Должен, справедливости ради, вспомнить замечательные личности: отца Константина (Ружицкого), ректора Московских Духовных Школ, и Николая Петровича Доктуса, профессора, филолога, литературоведа, ставшего инспектором наших Духовных Школ. Это незабываемые люди, серьезные, внимательные к студентам и педагогам. И, Царство им Небесное, их имена первыми приходят на память во время молитвы о моих наставниках.

Не могу не назвать отца Иоанна Козлова и протоиерея Александра Ветилева — человека с трепетной душой; из наших академических мирян — профессора Георгиевского. Это ему принадлежит замечательное выражение, которое запало нам в душу: «Научитесь дышать кислородом вечности в Церкви». Он вел у нас литургику. Его книжечка о Божественной литургии очень полезна и просто необходима для изучающих богослужение вообще и литургию, в частности; она дает правильное объяснение всех моментов литургии.

Недалеко от лавры, в Сергиевом Посаде, жил Николай Евграфович Пестов. Я бывал у него с отцом Николаем Ситниковым, ныне настоятелем Краснопресненского Иоанно-Предтеченского храма. Мы, семинаристы, живо интересовались работами Пестова, о которых говорили, что они апологетического характера, хотя он, в общем-то, в большей степени занимался святоотеческой литературой. Кстати, он был доктором химических наук...

А как не вспомнить отца архимандрита, потом архиепископа Пимена (Хмелевского)! Именно он совершал мой монашеский постриг и нарек меня Филаретом. Наместник Троице-Сергиевой лавры был крупномасштабной личностью, забыть такого талантливого человека невозможно.

И, конечно, имя и воспоминание образа служения Святейшего Алексия Первого (Симанского), Патриарха Московского и всея Руси, никогда не оставляет меня равнодушным. Иерарх величественной службы, он в то же время был очень простым человеком. Теперь-то, конечно, себя коришь: почему лишний раз не подошел (а ведь была такая возможность!) к патриарху со своим вопросом, с каким-то маленьким разговором о сокровенном... Но мы в те годы были как-то естественно сдержанны, нам было свойственно чувство дистанции. Но служение-то Святейшего перед глазами проходило. Что тебе еще надо, когда ты видишь, как человек молится, как совершает богослужение, как реагирует на какие-то нездоровые моменты в общении? Позже стало больше возможностей близкого общения: будучи ректором, я ходил на доклад к Святейшему, представлял журналы заседаний Ученого Совета академии и семинарии. Он интересовался жизнью Духовных Школ. И всегда, прочитывая журналы, милостиво накладывал свою резолюцию. Письменные резолюции Его Святейшества заслушивались на заседании Ученого Совета. Святейший очень любил школу и относился с любовью и к студентам, и к педагогической корпорации. Поэтому, может быть, многое и покрывал. Но этот его покров я вспоминаю с благодарностью молитвенной и осознаю как особое отеческое снисхождение, которое делается не потому, что ты достоин его, а потому, что тебе многое прощается. А такое снисхождение заставляет подтянуться и исправиться — обязательно. Так что Святейший Патриарх нас по-своему тоже воспитывал...

Глубокий след в душе оставил протопресвитер Николай Федорович Колчицкий. «Службист», а прекрасно совершал богослужения, проповедовал. В те годы особое впечатление производили проповеди митрополита Николая Крутицкого и отца Николая Колчицкого. Митрополит Крутицкий прекрасно говорил, красиво, с пафосом. Все слушатели восторгались. А отец Колчицкий, наоборот, сдержанно, без особых приемов, но вкладывал буквально каждое слово в тебя. И как проповедник мне больше нравился...

...Да, теперь, годы спустя, осознаешь, как много было рядом с тобой, перед твоими глазами живых свидетелей веры Христовой, свидетелей того, какой должна быть жизнь Церкви и какой — твоя жизнь в ней.

Источник: «В послушании преданный»: [к 25-летию архипастырского
служения на Белорусской земле Высокопреосвященнейшего Филарета,
митрополита Минского и Слуцкого, Патриаршего Экзарха всея Беларуси
(1978–2003)] / Православное братство во имя Архистратига Михаила. —
Минск: Минская фабрика цветной печати, 2003.

«Поминайте наставников ваших» (часть 1)>>

«Поминайте наставников ваших» (часть 2)>>

«Поминайте наставников ваших» (часть 3)>>

26.05.2021