Воспоминания о старце Николае Гурьянове (ч. 1)

Сегодня, в день памяти святителя Николая, мы вспоминаем о человеке, небесным покровителем которого стал этот святой, — о старце Николае Гурьянове (24 мая 1909 г. — 24 августа 2002 г.). Этот человек, наравне с преподобномученицей Елисаветой, преподобным Силуаном Афонским, схиархимандритом Софронием (Сахаровым), является ориентиром в духовной жизни нашего монастыря.

Для духовника нашей обители протоиерея Андрея Лемешонка встреча со старцем Николаем стала одной из самых важных в жизни. На одной из бесед с прихожанами* (это было еще при жизни старца) его попросили рассказать об отце Николае, и батюшка поделился воспоминаниями о своих встречах с ним, своих впечатлениях, своем восприятии. С фрагментами этого рассказа мы сегодня знакомим вас.

«Людям важно увидеть Бога в человеке»

— Наверное, многие были у отца Николая Гурьянова, который служит на острове Залит, потому что он известный старец, известный человек, который имеет любовь к Богу и к ближнему, что есть самое ценное в этом мире. Потому что есть знания, есть пророчества, есть какие-то чудотворения, а есть любовь. И любовь, конечно, неизмеримо выше всего. Любовь есть свойство Божественного озарения души. Та любовь, которая побеждает и смерть, и грех.

Людям, которые тянутся к Богу, очень важно увидеть любовь в человеке, важно увидеть Бога в человеке, зримо погреться, ощутить действие Бога. В таких старцах — носителях благодати Божией действие Божие зримо действует на души, которые прибегают к ним за помощью.

Я не буду говорить о биографических моментах. Я буду говорить о своих встречах, своих впечатлениях, своем восприятии. Потому что видеть Бога и увидеть человека мы можем в меру того, насколько нам Господь это открывает. Придя к Богу, человек очень многое воспринимает неправильно. Все ошибки жизни до храма человек вносит с собой в храм. И, естественно, человеку нужно совершить путь покаяния. Покаяние — путь изменения человека через усилие и опыт своих ошибок, которые неизбежно приводят к падениям и неправильным поступкам. Поэтому миллионы людей причащаются и участвуют в таинствах Христовых.

Человека, который живет с Богом, тоже можно увидеть по-разному. Поэтому говорить об отце Николае я могу субъективно, в той мере, которую Господь мне дал. Но этой меры было достаточно, чтобы спасти меня от неверия, сомнений, тех испытаний, которые выпадают на долю человека, когда он пытается утвердиться в Боге, пытается жить, сохранять веру Христову.

«Зачем мне подходить? Я уже всё получил!

В первый раз отца Николая я увидел где-то в 1979 году, когда поехал на Залит с одним человеком. Просто был момент, что душа очень скорбела, находилась в унынии. Не было опыта духовного и всё воспринималось как отвержение меня Богом.

Когда отец Николай служил Божественную литургию, я почувствовал, что происходит что-то необыкновенное. Не мог дать отчета, что происходит, но душа начала оживать. И потом, когда он вышел с Чашей, стал причащать детей, я увидел в нем свет. Рядом стоял человек, и мы вдвоем сказали: «Смотри, какое у батюшки лицо!» А лицо у него было неземное. Этот свет — отблеск фаворского света. Был такой свет, который дает радость воскресения! Он и зримый, и в то же время незримый. После него душа сразу получает такую радость, что ей уже больше ничего не надо. Этой радости мне хватило на пару месяцев. Просто Господь так утешил душу.

После службы мне предложили подойти к отцу Николаю, а я ответил: «Зачем мне подходить? Я уже всё получил! Я уже радуюсь! Мне больше ничего не надо. Я живой человек. Жизнь пришла ко мне!»

Тем не менее я подошел к нему, и состоялся разговор. Отец Николай сказал мне о моей жизни. Сказал то, что будет. Как я это принял? Услышал и услышал, и ушел… Многое из того, что он сказал, совершилось. Оно совершалось не сразу, а больше десяти и даже пятнадцати лет. Всё, что он сказал, запомнилось мне. И душа тогда, конечно, согрелась любовью и надеждой.

«Свято место пусто не бывает»

Первое слово, которое сказал мне отец Николай, было: «Свято место пусто не бывает». Тогда был ремонт в кафедральном соборе. Мы трудились с утра и до вечера. И мне казалось, что я так измотан этой работой, что я так много делаю… Я потом понял, что должен дорожить этим святым местом, что должен благодарить Бога за то, что Господь мне дает возможность потрудиться ради Христа.

А святое место пустым не будет! Если я уйду, придут десятки людей лучше меня и сделают это гораздо лучше. Это очень важно, чтобы человек дорожил своим церковным послушанием, не переводил всё на рельсы земного расчета. Чтобы он не говорил: «Я тружусь, а мне никакой благодарности». Наоборот, когда благодать Божия находит, человек хочет трудиться, и чтобы никто этот труд не заметил, чтобы всё оставить перед Богом. Мы видим, что люди не имеют такого постоянства, поэтому, конечно, человеку нужны костыли, нужны подпорки. Я сам перескакивал…

Было время — летаешь! Человек летает, после того как он принял Бога, как крестился. И я летал: сторожил, пел в хоре, два участка дворником убирал. Была потребность. Потом настоятель вызвал и сказал, что я должен переходить трудиться в храм. А у меня протест! Я же и так тружусь, но я независим, а тут переходить и становиться полностью зависимым в храме. Этот переход очень непростой, когда человек полностью становится на послушание в Церкви. Долго не соглашался. Отвечал, что и так в хоре пою бесплатно. «Будешь получать какую-то копеечку. Ты уходи со своих работ».

У меня было борение, и отец Николай тоже вразумил. Сказал, что мне это необходимо сделать, чтобы я не гордился и не говорил, что могу все делать на добровольных началах. Это было мне нужно. Впоследствии, когда отошла благодать Божия и когда я уже вошел в храм, это меня поддержало. Мне нужно было кормить жену и двоих детей. Жена не работала. Хочешь не хочешь — утром вставать и идти петь литургию, вечером идти и петь службу, потом идти на сутки в храм. В свое время принял, смирившись. Это были те костыли, которые мне помогали идти к Богу. Потому что были моменты полного нежелания и протеста, неприятия всего, и так получилось…

«Всё у меня плохо, батюшка…»

Раньше мне казалось, что всё вокруг светится и имеет духовную красоту, а затем начал замечать немощи людей, священников, и постепенно этот протест диавол во мне развивал. Самое страшное, что я причащался часто — и перестал причащаться. Было такое состояние, что молиться мог всю ночь, — а тут вообще молиться не хочу. И всё начинает меркнуть, всё начинает тускнеть, душа покрывается греховной пленкой. Это был очень страшный момент… И потом, слава Богу, Господь дал мне возможность где-то через год опять попасть к отцу Николаю.

Потом я ездил к нему почти каждую неделю на протяжении многих лет. И были такие моменты, что я подхожу, говорю: «Всё у меня плохо, батюшка. Молитвы перестал читать. Благословите меня из храма уйти. Всё неправильно, всё не так». Вдруг он меня обнимает и говорит: «Слава Богу. Как хорошо! Ты такой счастливый!» — «Чего я счастливый?» — «Ты же в храме трудишься!»

Я злой, у меня руки-ноги болят, молиться перестал. Уже хожу как робот, с лопатой в руках с утра до вечера (работали мы очень тяжело, каждый день без перерыва по 12‒13 часов. Господь давал еще силы). Слышу такие слова старца и вдруг осознаю, что у меня никаких проблем нет. Вот что самое главное! Не какие-то определенные слова, а просто увидеть опять этот свет. (Не такой, как в первый раз. Такого я больше никогда не видел). Просто увидеть и услышать правду о себе. Смириться. Ты рассчитывал на многое, но тебе надо смириться. Всё слава Богу! Все вопросы уходят. Все свержения свои и мудрования становятся ненужными.

«Живи по закону Гука»

Настоятель не очень поощрял, что я езжу к отцу Николаю. Была борьба такая. Батюшка Николай говорил: «Тихонько у лика Минской Божией Матери помолись, приложись и приезжай». Он видел, что мне это было необходимо. Я за всё брался и потом надо было всё нести, обратную сторону своего движения вперед. Помню такие слова: «Живи по закону Гука». Что такое закон Гука? Сила действия равна силе действия.

«Надо было просто прикоснуться к красоте»

Сначала я ездил к отцу Николаю как к чудотворцу, как к пророку, прозорливому старцу — было такое детское видение духовной жизни: чудотворения, пророчества. Но потом постепенно, незаметно, когда общался с ним, это всё ушло. Надо было просто увидеть батюшку и взять благословение, просто прикоснуться к той красоте. Господь исцелил душу.

Был момент, когда отец Николай очень болел, лежал. Думали, что он отойдет ко Господу, и вдруг я слышу из его уст, что мы будем еще долго жить, о красоте. Человек в таком состоянии говорил о красоте жизни, и мне стало стыдно за какие-то мудрования (когда будет конец света?), я понял, что надо ценить жизнь и красоту вокруг тебя.

«Нельзя делать некрасиво и без любви»

Отец Николай так любил цветочки, деревья, говорил, что срывать лист — это причинять ему физическая боль. У него «липушки», «котики»… Видны были красота и гармония в человеке, и всё это несмотря на то, что он три раза сидел в тюрьме. Это очень серьезное испытание, и это его не озлобило, а наоборот, дало ему возможность увидеть Бога и Его действие вокруг и в творениях Божиих.

Я возил ему муку на просфоры, тогда муки было много у нас, а там остров. И однажды он газету, которую я смял, взял и аккуратненько сложил, показал, что нельзя делать некрасиво и без любви. Такие моменты очень важны… Или у батюшки была больная ножка, а он несет консервочку: «На тебе, ты проголодался с дороги». Для меня это выше человеческих мудрований о конце света и приходе антихриста. Видна была конкретная любовь человека, жизнь человека с Богом: он несмотря на больную ножку идет к тебе и думает о тебе, он на тебя смотрит, и ты дорог ему, он в тебе видит красоту, Бога видит!