Тетя Таня

Лиза опять мало поспала. Ее полуторамесячный сынок страдал коликами, и каждая ночь сопровождалась плачем, ношением на руках — типичными атрибутами первых дней материнства. Едва женщина прилегла, как в дверь тихонько постучали. Ранний визит не был сюрпризом. В гости должна была приехать родная тетя Лизы, последние четыре года жившая в Германии. Тетя Таня приехала на Новый год и Рождество на родину и выкроила денек, чтобы навестить любимых племянников в столице. Переночевала у Лизиного брата и должна была в половину девятого приехать к Лизе. Часы показывали половину восьмого.

«На целый час раньше!» — обозлилась Лиза. Тетя была ею любима, в детстве совсем как старшая подружка. Они вместе секретничали, навещали тетиных подруг. Но сейчас, когда ночь с маленьким Мишуткой была с урывками сна, Лиза не любила никого. С недовольным видом она открыла дверь. Шумные объятия, родной человек. Тетя Таня сразу стала выкладывать на стол подарки, доставая из своего пакета сюрприз за сюрпризом. А потом выложила подарок для Мишутки — 7 стоевровых купюр.

— Это малышу! — твердо заявила она. — Купите то, что ему нужно.

В Германии тетя звезд с неба не хватала. Оставив любимую работу учительницей, она на пятом десятке вышла замуж за бывшего россиянина Александра, жившего в небольшом немецком городе. Там, чтобы не заскучать и помочь супругу заработать на съемную квартиру, тетя подрабатывала, убирая в чужих домах. Ее нежные руки, больше двух десятков лет проверявшие тетради по белорусскому языку, теперь трудились со щеткой и тряпкой. Тетя любила радовать племянников — своих детей у нее не было. Еще она собирала на ремонт в своей белорусской квартире.

«Ух ты! — подумала Лиза. — Сколько всего можно купить ребенку!» Но уязвленное сердце не растрогалось до конца.

— Я хочу спать, — заявила она тете.

— И я с тобой полежу, Лизонька, на Мишутку погляжу, — согласилась Татьяна.

Обе легли. У Лизы не было сна, но она упорно лежала, будто должна была. Проснулся малыш. Начались хлопоты. Умиленная тетя Таня любовалась ребенком. Лиза была ей как дочь, а значит, перед ней лежал настоящий внук.

Время до отъезда (на 16:00 у тети был куплен билет до Бобруйска) пролетело быстро. Все, что и успели две женщины — молодая и постарше, — это пообедать да прогуляться с коляской. Когда за тетей Таней приехал Лизин брат, Лиза вдруг словно проснулась. Так быстро? Увидев тетю садящейся в автомобиль, она расплакалась, быстро набрала ее номер: «Приедь еще! Давай увидимся!»

Татьяна успокаивала: «Надо поправить здоровье в санатории в оставшиеся две недели, много дел в Бобруйске. В следующий раз приеду в Беларусь подольше». Но Лиза была безутешна. До нее вдруг дошло, каким некрасивым было ее утреннее поведение, неблагодарность по отношению к тете. Она рыдала на плече мужа, пришедшего вечером с работы, и упросила его обязательно приехать на вокзал, когда автобус с тетей Таней будет проездом через Минск на пути в ее немецкий дом. К этой встрече распечатали несколько фотографий молодой семьи и карапуза Мишутки, подготовили магнит с его изображением. Пятнадцатиминутные объятия на вокзале — какое счастье для родных сердец!.. Последний январский день согрела любовь.

Миновал февраль, прошел постный март, близился к своему концу теплый апрель.

Когда однажды утром Лизина мама позвонила по телефону и попросила супруга выйти для разговора, Лиза сразу поняла, что случилась беда. Бабушка?.. Ответ был ошеломительным и душераздирающим: тетя Таня. Вместе с супругом они навещали могилы предков на месте одного из концлагерей в Восточной Германии. По дороге назад у дяди Саши остановилось сердце, машина врезалась в автомобиль, двигавшийся по встречной полосе. Погибли все, кто ехал в двух авто.

Это произошло в День жен-мироносиц (в тот год праздник выпадал на 30 апреля). Не миро, но доброе сердце и, хочется надеяться, молитву несла тетя Таня на место упокоения тысяч загубленных и замученных…

Тетя Таня... От этих слов на сердце было сладко. Сразу вспоминался вкус черешни, которую она так любила. И щедро делилась ягодой, в июне скупая килограммами и приглашая племянников к себе. Перед глазами вставала светлая улыбка этой милой женщины, в ушах словно звучал ее ласковый голос: «Лизонька!»

Наутро Лиза с коляской доехала до ближайшего храма. Сорокоуст. Псалтирь. Теперь ее прогулки со спящим Мишуткой были осмысленными. Едва он засыпал, она открывала Псалтирь и читала. Лились слезы, билось сердце. Как она там? Девять дней миновало... Когда скорбь обрушивалась на сердце как многотонная плита, Лиза шептала: «Господи, упокой рабу Твою новопреставленную Татиану...» Так много раз. И снова с сердца уходила тяжесть.

Когда Мишенька не спал, Лиза рассказывала ему про бабушку Михайловну. И крошила хлеб голубям. Гули-гули слетались и веселили малыша. А Лиза шептала сквозь слезы: «За рабу Божию Татиану положите ваши поклончики... и Александра некрещеного помяните».

Когда пришла Троицкая родительская суббота, Лиза оставила малыша с мужем, а сама побежала в храм. «Упокой, Господи, души усопших раб Твоих». Скорбь и любовь. В какой-то момент Лизе казалось, что сердце разорвется от этих двух чувств. Но когда хор начал петь «Вечная память», вдруг отпустило. Стало мирно-мирно, легко и спокойно.

Как отплатить за любовь? Как вернуть сторицей сделанное добро? На ум приходил только один ответ: молитвой. Вечной памятью за очень дорогого человека.

6.06.2020