Святые отцы о прелести духовной

«Источник прелести, как и всякого зла — диавол, а не какая-нибудь добродетель. Начало прелести — гордость, и плод ее — преизобильная гордость.

Мечтатель, с первого шага на пути молитвенном, исходит из области истины, вступает в область лжи, в область сатаны, подчиняется произвольно влиянию сатаны. Все святые отцы, описавшие подвиг умной молитвы, воспрещают не только составлять произвольные мечты, но и преклоняться произволением и сочувствием к мечтам и привидениям, которые могут представиться нам неожиданно, независимо от нашего произволения».

«Горе душе, не чувствующей язв своих и мнящей о себе, по причине великого, безмерного повреждения злобою, что она вполне чужда повреждения злобою. Такой души уже не посещает и не врачует благий Врач, как оставившей произвольно язвы свои без попечения о них, и мнящей о себе, что она здрава и непорочна. Не требуют, — говорит Он, — здравии врача, но болящии».

«Изволите ли знать, что есть прелесть: прелести суть разнообразные имут действие, по мере возношения ума и сердца помрачается и пленяется в мнение и от занятия собой, и само мышление верует мнениям и мечтам, представляемым ему от всеобщего врага — диавола, и этим исступает и произносит те нелепости, как ему представляется от мнения и мечт, и это значит прелесть».

«Ведать подобает, что прелесть три главных причины имеет, по коим находит: гордость, зависть бесов и наказательное попущение. Этих же причины суть: гордости — суетное легкомыслие (или тщеславие), зависти — преуспеяние, наказательного попущения — греховная жизнь. Прелесть от зависти и гордого самомнения скорее получает исцеление, особенно если кто смирится. Но прелесть наказательная — предание сатане за грех, — часто попущает Бог Своим оставлением даже до смерти. Бывает, что и неповинные для спасения предаются на мучительство (бесов). Ведать подобает, что и сам дух гордостного самомнения дает предсказания иногда в тех, кои не тщательно внимают сердцу».

«Премудрый Соломон говорит в Притчах: имже и несть управления, падают аки листвие; спасение же есть во мнозе совете (Притч. 11: 14). Видите ли, братия, силу сего изречения? Видите ли, чему учит нас Святое Писание? Оно увещевает нас не полагаться на самих себя, не считать себя разумными, не верить тому, что можем сами управлять собою, ибо мы имеем нужду в помощи, нуждаемся в наставляющих нас по Боге».

«Тебе хочется видеть, что ты хорошо живешь и спасаешься, а не понимаешь, что от этого рождается прелесть, а немощи-то нас смиряют».

«Начало помрачения ума (когда признак его начинает открываться в душе) прежде всего усматривается в лености к Божией службе и к молитве. Ибо, если душа не отпадет сперва от этого, нет иного пути к душевному обольщению; когда же лишается она Божией помощи, удобно впадает в руки противников своих. А также, как скоро душа делается беспечною к делам добродетели, непременно увлекается в противное тому. Ибо переход с какой бы то ни было стороны есть уже начало стороны противной. Доброделание есть попечение о душевном, а не о суетном. Непрестанно открывай немощь свою пред Богом и не будешь искушаем чуждыми, как скоро останешься один без Заступника своего».

«Во всех деланиях, которыми стараемся угодить Богу, бесы выкапывают нам три ямы. Во-первых, борются, чтобы воспрепятствовать нашему доброму делу. Во-вторых, когда они в сем первом покушении бывают побеждены, то стараются, чтобы сделанное не было по воле Божией. А если тати оные в сем умышлении не получают успеха, тогда уже тихим образом приступивши к душе нашей, ублажают нас как живущих во всем богоугодно. Первому искушению сопротивляются тщание и попечение о смерти; второму — повиновение и уничижение; а третьему — всегдашнее укорение самого себя. Сие труд есть пред нами, дондеже внидет во святилище наше огнь оный Божий (Ср.: Пс. 72: 17). Тогда уже не будет в нас насилия злых навыков; ибо Бог наш есть огнь поядаяй (Евр. 12: 29) всякое разжжение и движение похоти, всякий злой навык, ожесточение и омрачение, внутреннее и внешнее, видимое и помышляемое».

«Послушница Евстолия, молитвенница, боится впасть в прелесть. — Пусть она держится боголюбезного смирения, считая себя в чувстве сердца грешнейшею всех людей, и тогда в прелесть не впадет. Ибо, по замечанию св. отцев, "смирение непадательно"».

Подготовила Елена Сомова

29.01.2020