«Обитель стала семьей» (часть 2)

Порой мы мечтаем, строим планы, стремимся к каким-то целям, но встреча с Богом меняет всё. Казалось бы, те же обстоятельства, те же люди, а всё уже по-другому — начинается новый отсчет…

История близняшек Лены и Оли Турковых и брата Николая Стороженко — это история служения и любви, история большой монастырской семьи и малой Церкви.

«Я стал на коленки и начал молиться»

— Мне было 6 лет, маме — 48, когда нас вместе крестили в храме святого Александра Невского в Минске. Это был 1991 год, сейчас то время называют Вторым Крещением Руси. Тогда я еще не осознавал, что происходит…

Помню, как спустя 3‒4 года после этого события на моих глазах умер дедушка. Он прилег на диван отдохнуть, сделал глубокий выдох и начал синеть, у него случился инфаркт. Я забежал в комнату, испугался, стал на коленки и начал молиться. Меня этому никто не учил, было какое-то неосознанное действие.

В начальных классах у меня на груди всегда был крестик, я им очень дорожил. Как-то развязалась веревочка, и крестик потерялся. Я не знал, где это произошло, но благодаря какому-то внутреннему чутью, сразу его нашел. Наверное, это Господь показывал Себя, совершая маленькие чудеса...

— В юношеские годы передо мной вставали вопросы экзистенциального характера: кто я такой? что для меня важно? каковы мои ценности? Я всегда трепетно относился к нравственным аспектам, при этом жил жизнью обычного молодого человека своего поколения. Помню, увлекался музыкой, писал тексты в стиле рэп, и там присутствовали строчки о Боге, хотя в те годы в храм я не ходил и не молился.

«Всё, что еще вчера радовало, показалось пустым…»

— Я учился на юридическом факультете БГУ. Каждый год мы с друзьями ездили в Крым. Это были веселые поездки — отдых, море, солнце.

И вот на фоне веселья и беззаботности у меня возникло ощущение пустоты. Мы шли на пляж, и вдруг всё, что еще вчера радовало, показалось пустым и ненастоящим. Я не понимал, что со мной происходит…

— На пятом курсе я серьезно влюбился. Чувства были самые что ни на есть возвышенные, я готов был многим пожертвовать. Но нас с девушкой разделяло большое расстояние, и в какой-то момент она сказала: «Ничего не получится». Тогда я обратился к Богу в интуитивной молитве.

Я помнил храм, где меня крестили, знал, что верующие люди посещают церковь по воскресеньям. У меня не было схемы — «помолюсь, и эта девушка будет со мной», — я просто обращался к Богу, и мне становилось легче.

Каких-то ярких впечатлений от первого сознательного посещения церкви не осталось, но уже не было и тупика. Помню, мне доставляло огромное удовольствие идти из храма домой пешком, чувствовалась легкость.

«А если это всё придумано?»

— С середины января 2008 года я стал ходить в храм каждое воскресенье. Родителей стеснялся, часто говорил, что иду помогать другу.

В то время у меня была преддипломная практика, и я начал много читать. Моя первая духовная книга — «Сын человеческий» Александра Меня. По сути, это Евангелие, изложенное современным русским языком. Сердце отозвалось. Читал я и сложную литературу — «Аскетические опыты» святителя Игнатия Брянчанинова, конечно, прочел и само Евангелие.

Порой у меня возникал вопрос: «А если это всё придумали люди?» Но я для себя решил: вне зависимости от того, Бог Иисус Христос или нет, Его примеру надо следовать, поскольку Он — образец нравственности. И эта мысль уберегала меня от больших сомнений. Потом всё стало на свои места, появился опыт жизни в Церкви...

— У сестры родилась дочка, и меня пригласили быть ее крестным отцом. Перед таинством Крещения я впервые исповедовался и причастился. Господь давал благодать — вдруг приходила радость, эйфория, вспышки какого-то непонятного оптимизма, и ты понимал, что это Божие.

Я окончил университет и пошел в армию. Уже на службе, сменив привычный уклад жизни, постоянно обращался к Богу и чувствовал, что не один. Как-то после учений, когда мы долго жили в лесу и было особенно тяжело, врач нашего батальона в воскресный день повел нас в храм. Стояние в церкви после вынужденного перерыва в 3‒4 месяца было невероятным.

«Во мне жило ощущение, что я делаю правильный выбор»

— После возвращения из армии у меня оставалась какая-то неопределенность, пришло время решать вопрос с работой. Мне было 23 года, я должен был сделать выбор. Мой отец — преподаватель Академии МВД, мама — эксперт в области технико-криминалистического исследования документов.

Яблоко от яблони упало недалеко — я пошел работать следователем в милицию. Отец тоже с этого начинал, но мне было важно принять решение самостоятельно и не пользоваться поддержкой родителей.

В милиции всё получалось, были энергия, интерес, но спустя два года, в момент душевного смятения, появилась мысль уйти. Я начал искать другую работу, готов был трудиться грузчиком или водителем. В тот период увидел объявление: «Видеостудии монастыря требуется сотрудник». До этого я ничего не знал об обители и всё же предложил свои услуги.

Прошло несколько дней, туча в следовательской работе развеялась, появились новые обстоятельства и перспективы, а ответа из монастыря не было…

Желание сменить место работы постепенно утихало, и всё же я написал второе письмо и, наконец, получил из монастыря приглашение на собеседование. Доверия Богу еще не было — переживал, как буду зарабатывать на жизнь, как отреагируют родители.

— Начальник выслушал спокойно, сказал заканчивать и сдавать дела, а вот родителям принять мой выбор было сложно. Мама сказала: «Я догадывалась, что ты можешь так поступить». Папа не понял, посчитал мое решение блажью, был уверен, что я разочаруюсь, а ситуацию не исправишь. Действительно, система такова, что назад в милицию пути нет. И всё же я был непреклонен.

Никто меня не понимал и не поддерживал мое решение. В монастыре не было друзей, духовника обители я тогда еще не знал, но внутри родилось чувство какого-то спокойствия, во мне жило ощущение, что я делаю правильный выбор, и всё будет хорошо.

«Интересную компанию Господь собирает в монастыре…»

— Меня взяли на работу в отдел внешних связей. Буквально спустя несколько дней после трудоустройства мне предложили поехать в Москву. Я выполнял функцию грузчика. Стою с огромными сумками и думаю: «Коля, что происходит? Ты был следователем, как-то строил свою жизнь, что ты теперь делаешь?» — но я гнал от себя эти мысли. И Господь утешал.

Из поездки мы вернулись под утро. Пока разгружали вещи, я поделился с монахиней Верой (Гордиенко) историей своей жизни, и матушка тогда сказала: «Да, интересную компанию Господь собирает в монастыре…»

Эти слова произвели на меня сильное впечатление, я воспринял их как подсказку от Бога, что иду правильной дорогой. Спустя несколько месяцев мне предложили ездить в поездки в качестве водителя и помощника, следующие 4 года я фактически провел за границей. Это было особенное время, оно меня укрепило и напитало, я стал другим человеком.

В поездках я вместе с сестрами посещал приходы в Англии и Ирландии. Как водитель микроавтобуса и как брат, помогал сестрам расставлять наши выставки-презентации в приходах. Иногда оставался в приходах один, рассказывая местным прихожанам о монастыре и нашем служении в Минске.

Господь меня от всего укрывал. В поездках ты уставший, голодный, но откуда-то берутся силы. Ты ведь не просто уже Коля Стороженко, ты — представитель монастыря. И я бы не согласился променять свое послушание на отдых на каком-нибудь хорошем курорте, потому что постоянно была благодать.

«Служение в интернате — соль моей жизни»

— Почти 10 лет я хожу в интернат, и это служение — соль моей жизни, составляющая, которая наполняет ее смыслом. Мне близок этот евангельский образ. Без соли во все времена всё загнивало, но ведь и питаться только солью невозможно. Как бы ни старался, я не могу жить исключительно делами милосердия, но для меня это мостик ко спасению и дверь во что-то настоящее. Конечно, общение с больными нужно, прежде всего, мне самому, Господь найдет, через кого их утешить.

У нас в интернате есть хорошая традиция — после служения оставаться на трапезу. Первое время я чувствовал себя там чужим человеком. Люди, которые несли послушание в интернате, казались мне непонятными. Но через то, что мы причащаемся из одной Чаши, участвуем в одних делах милосердия, появилась близость, мы стали братьями и сестрами. В интернате есть домовая церковь в честь блаженной Ксении Петербургской.

Больные нас учат и меняют. Они открытые, искренние, настоящие, без масок, фальши, ролей и каких-то ожиданий, если им что-то не нравится, сразу скажут. То, как они живут, как трудятся, как всё с миром принимают — пример, к которому надо стремиться…

— Сейчас служения в моей жизни стало меньше, но я очень ценю те моменты, когда получалось больше внимания уделять подопечным интерната. Раньше я думал: «Зачем так много?» Сейчас понимаю, что всё хорошо в свое время, была возможность — служил больше, и слава Богу.

Хотя об этих людях и заботятся, и стараются создать для них дом, всё равно — это не семья. И когда ты хоть какое-то подобие семьи на полчаса в неделю пытаешься привнести, ты и сам этим вдохновляешься. Служение дает понять, что в жизни важно, а что второстепенно…

«Кем ты будешь, когда твой час настанет?..»

— У меня есть еще одно послушание — я помогаю священнику организовывать отпевание усопших, проживавших в интернате. Через это служение начинаешь понимать, что в жизни важно. Представьте, в храме только священник и покойный — никаких пышных гробов и венков, многочисленных родственников... Можно сказать, что душа предстает пред Богом нагая.

В этой атмосфере осознаешь, что по-настоящему ценно в нашей жизни. Оказывается, 90% из того, о чем мы заботимся, — пустое. Ты думаешь, сколько комнат в твоей квартире, ломаешь голову, как сделать так, чтобы их было не две, а три, мечтаешь зарабатывать не четыре рубля, а шесть. А ведь когда душа встретится с Богом, об этих вещах не вспомнится. Будет важно, к чему ты пришел и какой стала твоя душа. Служение заставляет задуматься о вечности. Кем ты будешь, когда твой час настанет?..