Мои 5+. Личности, которые хранятся в памяти

Герои нашего проекта «Мои 5+» — самые разные люди, члены нашей большой монастырской семьи, живущие и трудящиеся рядом с нами. Тем не менее каждый из них — неповторимая, уникальная личность. Мы попросили их поделиться, какие пять книг, фильмов, музыкальных исполнителей, личностей, занятий произвели на них наибольшее впечатление, остались в памяти и заставляют возвращаться к себе снова и снова.

Монахиня Анфиса (Адамович) поделилась с нами рассказом о пяти личностях, память о которых она бережно хранит в своем сердце.

— Семь отроков Эфесских — это первые, о ком я буду говорить. Мне близки эти святые, потому что я родилась в день их памяти. До своего воцерковления я ничего не знала о них. Помнится, каждый мой день рождения в детстве был полон любви близких, солнца, арбузов и красоты летнего месяца августа, когда вся природа благоухает… Только потом, когда я крестилась, мне открылась красота святости этих отроков и этот праздник стал для меня малой Пасхой, потому что их пробуждение от многолетнего сна является символом всеобщего воскресения. Их образ для меня очень радостный. Святые были молоды и едины в своей любви ко Христу. Ради Бога они отказались от любви своих родственников, потому что их родители были знатными язычниками и не принимали христианской веры. Чтобы подготовиться к страданиям, отроки ушли в пещеру. Правителем города было принято решение завалить их камнями, чтобы они погибли. Но своим длительным сном (в несколько веков) и чудесным пробуждением они явили победу над смертью. Тогда для Церкви это был сложный период — шли споры о том, будет ли воскресение из мертвых — и отроки явились живым свидетельством этого чуда воскресения.

Теперь день рождения я не праздную, но чту память святых отроков. На этот день также приходится предпразднство Преображения, радость в такие мгновения наполняет мою жизнь новым смыслом, дает надежду, что душа должна преобразиться и воскреснуть для новой жизни во Христе.

— Меня когда-то впечатлил рассказ о жизни Иосифа Муньоса. Я помню, что еще до монастыря посмотрела про него фильм «Избранник Божией Матери». Этот мирянин был очень скромным человеком, который пошел до конца за Богом, и Господь увенчал его мученическим венцом.

Иосиф был образованным человеком, писал иконы и преподавал в университете. У него были очень ревностные родители-католики. Однажды, когда он был еще мальчиком, зашел по дороге в храм, где Бог коснулся его сердца и вскоре он стал православным. Уже будучи на Афоне, он увидел список Иверской иконы Божией Матери, который его так поразил, что он всю ночь молился, чтобы икону отдали ему. Это был ценный список, который написал какой-то старец. Но, наверное, Матерь Божия его избрала, видя его чистое сердце, такую преданность Ей и Богу. Икону отдали Иосифу, и это перевернуло всю его жизнь. Отныне ему предстояло служение. Образ Божией Матери начал мироточить, что продолжалось 15 лет, до его смерти. С этой иконой Иверской-Монреальской он ездил по всему миру. Был везде, где нужна была помощь, и люди получали исцеление от телесных и душевных болезней. У Иосифа было большое молитвенное правило, и он жил как монах, очень самоотверженно.

Чем он мне близок? Меня поразила его мученическая смерть и отпевание. Казалось, я реально присутствовала там через фильм, который я посмотрела. Это меня потрясло. Потому что он был зверски убит, замучен. Как и убийство Оптинских новомучеников, это случилось только потому, что они служили Богу. И я видела его лицо — страдальческое, но просветленное. Меня поразило и то, что на его отпевание собралось огромное количество людей. Полный храм. Как на Пасху. И это действительно было Торжество Православия и Пасха, потому что чувствовалось единство Церкви. Как в первохристианские времена на мощах мучеников совершались литургии, так было и здесь: его останки собрали огромное количество людей, и чувствовалась тишина, как будто ты присутствовал на литургии и стоял со всеми мучениками всех времен. Это был момент вечности — победа над смертью. Иосиф стал для меня живым и близким. Во время пения Акафиста святой преподобномученице Елисавете я всегда это вспоминаю. Они объединились для меня — эти новомученики.

— Когда я пришла к вере, первый святой, которого я узнала, был Серафим Саровский. Помню, когда его иконочку из Полоцка привезла, думала: «Вот Серафим Саровский, он был таким близким к людям, как добрый дедушка». А преподобный Сергий Радонежский казался мне слишком далеким, строгим, «государственным» святым. А потом я где-то прочитала фразу: «Если бы вы знали силу молитв преподобного Сергия!», и постепенно открылось, как преподобный Сергий слышит молитвы. Позже узнала, какой он близкий, не только «государственный» святой. Сергий Радонежский был действительно заступником во всех войнах, княжеских междоусобицах — его сердце обнимало всю Святую Русь — но он не оставлял без помощи и каждого отдельного человека, обращающегося к нему с молитвой. Лет восемь назад я была в учебной поездке по послушанию и чудесным образом попала к мощам преподобных Кирилла и Марии, а потом и преподобного Сергия. Той же осенью владыка благословил строительство храма преподобного Сергия на нашем женском подворье, и я часто принимала участие в литургии, которую начали там служить. Для меня преподобный Сергий — пример нищего смиренного монаха, рабски служившего своим братьям. В его смиренном сердце жил Христос и князья-правители, видя силу Христовой любви и смирения, кланялись ему.

В Троице-Сергиеву лавру всегда стекалось множество народа, и все хотели попасть к его мощам. Один раз привезли слепца, который не мог дойти до раки с мощами. Его поводырь оставил его, несчастный остался один и начал плакать от безысходности. И произошло чудо — видимым образом явился преподобный Сергий и за руку отвел его к мощам. Слепой получил исцеление и остался иноком в этом монастыре. Настолько святой Сергий видит душу — вот как он близок к нам! Я думала: «Интересно, почему на подворье храм преподобного Сергия, он же монах?» А ведь он — святой заступник именно этих страждущих людей.

— Следующий святой — это старец Евфимий Афонский. Когда-то давно, еще до монастыря, я видела о нем фильм, и он так похож на отца Николая Гурьянова! Внешне — один в один. Старец-ребенок. Он был абсолютно слепым, нищим. Лежал в рубахе, четки у него были на специальном приспособлении, чтобы их перебирать. Глаза его смотрели в вечность. Видно, что глаза были добрые, хотя и незрячие. Когда к нему приходили люди и задавали вопросы, он отвечал молитвой, читал тропари — так прикровенно открывал волю Божию на то, о чем спрашивали. Ведь сегодня часто люди не готовы услышать ответ и исполнить указание старца.

Почему мне это так запало в душу? В старце Евфимии я увидела совершенное нестяжание и непривязанность к внешнему миру, в чем Господь даже помог его слепотой. Я увидела в нем образ души монаха, которая должна всегда оставаться перед Богом, чем бы ни занимался монах.

— Иеромонах Симон (Бескровный). Об этом подвижнике есть разные высказывания и мнения, но мне он очень близок. Конечно, я люблю книги отца Софрония (Сахарова), особенно о старце Силуане Афонском. Но мне очень помогали книги иеромонаха Симона (Бескровного). Его путь удивителен. Это наш современник, русский человек, который в детстве облазил все деревья, все ручьи измерял и под одеялом с самодельным фонариком перечитал все приключенческие книги. А потом он пришел к Богу, очень долго жил в горах. Когда были закрыты храмы и невозможно было достать духовные книги, он работал в библиотеке. Находил, кропотливо собирал отдельные слова о Боге, рассеянные по разным изданиям. Он имел решимость и жажду Бога. Господь привел его в Троице-Сергиеву лавру, а Божия Матерь, Которую он очень любил — на Афон. У отца Симона я встретила слова, что если кто-то спасается, то это благодаря тому, что ему подставляют плечо и протягивают руки множество людей Церкви. Иеромонах Симон — один из наших современников, который действительно протягивает руку помощи нуждающимся своими прекрасными книгами, делясь своим опытом. И я не раз получала помощь в темных, казалось, безвыходных состояниях. Его мысли созвучны настроению нашего монастыря: «Самое лучшее на свете — не дух юности, а юность духа. Душа находит бессмертную юность в глубинах самой себя, где пребывает истина Христова».

До него я еще не встречала человека, у которого был бы такой дар Божий — видеть, как через природу с нами говорит Господь, Который каждый листик оживляет Своей любовью. То, что не можем сделать мы, легко сделает благодать Христовой любви, обращая даже неблагоприятные обстоятельства к нашей общей душевной пользе.

Подготовила инокиня Ольга (Великая)

10.12.2020