В Евангелии есть место, когда близкие болящего человека, не имея другой возможности приблизить его ко Христу, разобрали крышу дома, где Он находился, и спустили больного на постели (Лк. 5: 17‒20). Сестра милосердия Елена Станкевич была готова разобрать любую крышу, лишь бы спасти сына. Борьба за ребенка привела ее к Богу, а затем и в закрытое отделение Республиканского научно-практического центра психического здоровья в Новинках, где уже шесть лет Елена несет послушание. Сестра на личном примере рассказывает больным, что Бог есть, и Он каждому дает шанс на спасение…
«Бабушка запомнилась смиренным человеком»
— Мое детство мало чем отличалось от детства любого другого советского ребенка, мне негде было увидеть церковную жизнь. Одна бабушка умерла, когда мне исполнилось 7 лет, вторая была молчаливой, открыто о своей вере не говорила, хотя когда-то даже пела в церковном хоре. Вера через нее приходила, когда мы приезжали к ней на Пасху: помню чистый дом и всю семью вместе. Бабушка никогда не ругалась, не жаловалась, запомнилась смиренным человеком.
— Двоюродный брат был младше меня. Он считал, что это древняя и очень ценная икона, и попросил маму ее привезти. А это было простое изображение на газетной бумаге, вставленное в оклад. По тому, что он ее себе попросил, я поняла, что не только на меня она оказала сильное влияние.
Мама с папой были далеки от Церкви. Помню, когда мне было лет 10‒11, на Пасху папа сказал: «Пойдемте, посмотрим на крестный ход». Мы стояли у кладбищенской ограды и наблюдали за людьми возле храма. Было одновременно и страшно, и таинственно. Никто ничего не объяснил, мы посмотрели и ушли. Потом эта тема совсем закрылась, но ощущение, что что-то есть, в подсознании осталось…
«От бессилия я впервые пришла в церковь…»
— Я стала взрослой, вышла замуж и столкнулась с серьезными проблемами. С ними я приходила к маме с папой, друзьям, подругам, мне давали советы, но они не подходили — не было решения, не было глубины.
— В храм я всегда приходила днем, когда не было богослужений и ничего не происходило. Я ставила свечи, стояла у икон и уходила.
Самые важные советчики всегда в свечных киосках. Как-то я пришла в церковь и что-то спросила в свечной. Девушка внимательно на меня посмотрела: «У Вас проблемы в семье?» Я сказала: «Да». Она оживилась: «Сейчас читают акафист об укреплении семьи». У нее был такой горящий взгляд, что я поняла — происходит что-то очень важное.
Незнакомые слова… Незнакомые люди… Я выстояла, но так и не поняла, что всё это значило…
«Не знаю, когда всё это началось...»
— Я пережила развод и одна воспитывала сына. Встретила человека и снова вышла замуж. Он стал мне мужем, но не стал отцом моему ребенку.
…Не знаю, когда всё это началось. Сын подрастал. Я думала, особенности переходного возраста. У родителей с детьми должны быть дружеские доверительные отношения — у нас всё было потеряно. Это был результат классического воспитания: уроки сделал, не голоден, вовремя лег, оценки, кружок, репетитор. Казалось, я о нем забочусь и у него всё есть. Меня тоже так воспитывали, но поменялось время…
— Моя ошибка была в том, что я хотела для сына какой-то необычной жизни — творчества, концертов, поездок за границу, интересных проектов, а не рутинной работы по графику. Хотелось уберечь его от сложностей. Было сильное чувство вины перед ним за то, что он живет без отца.
После школы сын поступил в институт. Нашли творческое нескучное отделение. Учиться он не хотел, но мы благополучно платили. В 17‒18 лет к нему приходила девушка — веселая, креативная. Ничего не вызывало подозрений, пока я случайно не увидела переписку…
«Я постоянно слышала о силе материнской молитвы…»
— Помощи в этой ситуации просить было не у кого. Я просто набрала в поисковике «Как помочь наркоману?» и нашла сообщество помощи матерям. Это была группа протестантского толка. Они говори на доступном языке, на простых историях доносили до сердца то, что находило отклик.
— Сообщество помощи матерям, несмотря на протестантский уклон и постоянное упование на Бога, было, скорее, светской группой, и мне там чего-то не хватало. Я всё так же приходила в православную церковь и стояла в молчании. Меня тянуло в монастырь, на беседы к отцу Андрею Лемешонку. Наконец-то я нашла место, где священник общался с прихожанами, и многие вопросы веры и Православия прояснялись.
«Старцы пришли, а я не молюсь»
— Я всегда искала проводника. Бог — это было слишком непонятно. Как Он может для меня лично что-то сделать? Как-то я посмотрела фильм «Остров» и поняла — мне нужен старец. Начались его поиски…
Я услышала про Оптину пустынь, узнала, что там есть старцы. Правда, они давно умерли, но есть старец Илий. Я уцепилась за эту мысль, как за соломинку. Не могу описать, как я себе представляла нашу встречу или общение, но я понимала — он может мне помочь. Я собралась ехать в пустынь, уповая на защиту Оптинских старцев.
В монастыре я записалась в паломническую поездку, и тут случилось то, что укрепило меня в мысли — старцы мне помогут...
— Когда подъехал автобус для паломников, на его окне стояла икона Оптинских старцев. У меня внутри был взрыв: я поняла, что видела это живое изображение на стене своей квартиры…
«Я молилась старцам, к которым ехала…»
— В Оптиной пустыни я не находила себе места. Я так много ждала от этой поездки и вдруг поняла — все мои упования рушатся. Я подходила к священникам и монахам, что-то спрашивала. В какой-то момент настолько исстрадалась, что сил не осталось.
— Времени больше не было, нужно было уезжать. Я отошла от скита с мыслью, что у меня ничего не получилось. До отправления автобуса оставалось всего несколько минут. На всякий случай я заранее написала записку с вопросом, который хотела задать старцу Илию, и просьбу о молитве.
Направляясь к автобусу, я подошла к какому-то монаху и попросила: «Знаете, мы уезжаем, я хотела увидеть старца Илия, попросить, чтобы он помолился. Я его уже не увижу, передайте, пожалуйста, ему мою записку». А он мне говорит: «Что вы! Он же сейчас будет идти. Вот прямо по этой дорожке, стойте здесь». Я смотрю, а по дорожке быстренько идет маленький согбенный старец Илий. И я вложила в его руку свою записку.
Я пришла в автобус. Группа собралась, все обсуждают, что здесь был старец Илий, но теперь он в Москве. А я сижу, молчу и боюсь поверить в то, что со мной произошло. Из всей группы только мне одной удалось увидеть старца и передать ему просьбу о молитве.
Это незабываемые вещи. Они прикрепляли меня к Церкви…
«Хочешь съездить на Святую Землю?»
— Я чувствовала молитву старца. Всё стало как-то спокойнее. В тот период у нас в семье было сложное материальное положение, но буквально через пару дней после того, как я приехала из Оптиной пустыни, муж неожиданно спросил: «Может быть, ты хочешь съездить на Святую Землю?» Непонятно, как у него возникла эта мысль, но я поехала.
На Святой Земле цепочка чудес продолжилась. По прилету в аэропорт Бен Гурион мы познакомились с русской женщиной. Она жила в Израиле и предложила нам показать интересные места. Руководитель группы записала ее телефон, и мы отправились по запланированному маршруту.
— Я попросила: «Господи, если можно, верни мне шаль». И вот мы в аэропорту, приезжает наша новая русская знакомая. Она собрала для нас, земляков, подарки — кому-то книгу, кому-то икону. А единственный платок, который был у нее в числе подарков, она протянула мне…
«В тишине находиться было невозможно, мысли разрывали»
— У меня остро стоял вопрос спасения семьи — сына и мужа. Про церковь сын слышать не хотел. Я усаживала его в машину и возила по святым местам, пытаясь, насколько это было в моих силах, приблизить к Богу. Мы ездили в Жировичи, я брала воду из Никольского источника в Логойске…
В тот период сын часто ссорился с девушкой. Я была на работе, когда она позвонила мне и сказала, что сын пытается выброситься с 16 этажа. Я не помню, как тогда добралась до места. Там был сын, несколько его друзей и девушка. Сын был в очень нехорошем состоянии, не хотел уходить, уговоры были бесполезны.
Я спустилась, села в машину и поехала в монастырь. В тишине салона находиться было невозможно, мысли разрывали. Я включила акафист Николаю Чудотворцу и пыталась повторять слова.
— Я попала на встречу с сестрами милосердия и родственниками больных, которую проводила заведующая отделением Республиканского научно-практического центра психического здоровья Клавдия Семеновна Погодская. Беседа закончилась, Клавдия Семеновна подошла ко мне и говорит: «Я вижу, вы случайно сюда попали». Она выслушала меня и сказала, чтобы завтра я приводила сына в отделение. Объяснила, что у нее много таких мальчиков-студентов. Нашла слова, чтобы меня успокоить…
«Я вышла с мыслью "Это лучше, чем из морга"»
— Господь всегда подхватывал меня на последнем излете… Когда я приехала из монастыря, сын каким-то чудесным образом уже был дома. Я попросила: «Поехали завтра в больницу». Он согласился. Мы приехали, Клавдия Семеновна без всяких направлений положила его в отделение.
— Когда Клавдия Семеновна умерла, ее отпевали в монастыре. Я стояла в храме и молилась. Я не за каждого родного так молилась, как за человека, который когда-то проявил ко мне любовь. Эта любовь не заканчивается, она живет, как живет каждое доброе дело…
Беседовала Дарья Гончарова
Фото Максима Черноголова и из личного архива Елены Станкевич
Продолжение следует…
11.02.2020
