Знакомая верующая усыновительница как-то сказала мне с болью: «Если будешь еще когда-нибудь писать статью на монастырский сайт, упомяни, пожалуйста, об отношении к детям в храме». Просто ей на тот момент было очень тяжело, она стремилась на богослужение за помощью Свыше, а ее выпроваживали из нашего храма за поведение ребенка, который, к слову, не кричал и не безобразничал, а просто слегка шуршал и крутился.
Конечно, это непростой момент, однозначно не скажешь здесь что-то. Обычно у детей лет до 7 мало развит самоконтроль, просто не созрели области мозга, отвечающие за это. Также до какого-то возраста у среднестатистического ребенка нет внутренней жизни, абстрактных мыслей, он, как зверушка, живет только реакцией на внешние раздражители, поэтому если вокруг ничего нового и интересного не происходит, ему становится очень скучно и тяжело. Мы, взрослые люди, можем в этот момент «унестись» куда-то в своих мыслях, а ребенок начинает носиться в буквальном смысле, просто потому, что такой мысленной активности у него нет. Понятно, что здравомыслящий родитель чувствует меру и характер своего ребенка и не потащит его на длинную утомительную службу или выведет ребенка из храма до того, как он громко закричит. Но бывают моменты, когда маленький ребенок ведет себя не вопиюще и не громко, но окружающим кажется, что недостаточно благочестиво. Тут, наверное, лучше сдержать замечания или сделать это мягко, помочь матери, а не пристыдить ее так, чтоб ей захотелось уйти. Родитель, скорее всего, и сам все видит и понимает, но просто не всегда может изменить поведение ребенка, а также не имеет возможности прийти в храм без него. Очень ценно, если кто-то из окружающих тихонько помогает отвлечь или утешить капризного малыша.
Помню, у меня задолго до появления детей был светлый период в жизни длиной в несколько лет, когда я ежедневно была на литургии, пела в хоре, причащалась. Я с удивлением смотрела тогда на нескольких мам с маленькими детьми, которые тоже ежедневно были на службе на протяжении многих лет. Одна многодетная мама поражала меня больше всех — она приезжала в монастырь ежедневно с другого конца города на общественном транспорте с грудным младенцем в любую погоду, в любое время года, даже в самый сильный мороз! Я не могла понять — зачем она это делает? Лишь через много лет я познакомилась с этой женщиной ближе и узнала, что у нее в то время трагически погиб муж, младшему ребенку было несколько дней от рождения. Храм, участие в таинствах помогли ей пережить эту скорбь. Про двух остальных молодых мам узнала потом, что у одной — у ребенка был неизлечимый диагноз, у второй мамы — зависимость, которую она могла преодолевать только с помощью Божией, ежедневно бывая в храме. Разные бывают ситуации… Я по молодости и неопытности даже предположить тогда не могла, что такое бывает…
Поэтому, прежде чем сделать в храме замечание кому-то, лучше прислушаться — в каком человек состоянии? А нам, мамам, конечно, тоже надо быть адекватнее, придумывать какой-то выход, чтобы не нарушать молитвенную обстановку в храме…
Для себя я поняла точно, что на великопостных службах маленьким детям (моим по крайней мере) совсем не место. В этот период в храме звучат такие проникновенные покаянные песнопения, такая стоит пронзительная тишина, что даже малейший шорох нарушает эту особенную атмосферу. Я очень люблю вечерние литургии по средам в Великий пост. Прошу няню, чтоб гуляла с малышкой во время службы и приводила ее к самому Причастию. Причащаться за Преждеосвященной литургией маленьким детям можно, главное, чтобы они умели глотать Частицу.
До появления детей я не понимала — почему в начале литургии храм у нас полупустой, а к Причастию — появляется много народа? Теперь знаю, что с маленькими детьми по-другому иногда и быть не может. Недавно вырвалась на вечернюю службу одна, без детей, стою и понимаю, что полностью забыла весь строй богослужения, не могу вспомнить — что за чем следует, а ведь столько лет пела в хоре, читала на службе каноны, часы! С ужасом словила себя на мысли, что не помню даже 50-й псалом до конца! Такая деградация…
Так совпало — когда мы только взяли первых детей, через три дня о. Сергия рукоположили в священники. Я не смогла даже присутствовать на рукоположении. У детей был разгар адаптации. Символично, что рукополагали супруга именно в том городе, откуда мы три дня назад привезли детей. Естественно, мы не решились их везти туда еще раз. Так, знаю об одном из самых значительных событий в жизни мужа только по фотографиям. Пока он был диаконом, то служил только на одной воскресной или праздничной литургии. А теперь бывает по воскресеньям, по праздникам на трех литургиях подряд — служит, исповедует. А матушка с детьми — крутись как хочешь! Часто слышу упреки в свой адрес, что наши дети возле храма бегают беспризорные, поэтому пишу. Был как-то совсем смешной момент — о. Сергий, утешая прихожанку на исповеди, упомянул, что не все в жизни так просто, вот и у нас с приемными детьми не все гладко. А прихожанка: «Как хорошо, что вы мне это сказали, я же не знала! Каюсь, я всегда, когда видела в храме вашу жену с детьми, так про вас плохо думала: "Надо же, батюшка, матушка, а детей как следует воспитать не могут!"»
Сейчас, когда старшие дети подросли, могут гулять самостоятельно, стало полегче, появилась возможность хоть иногда выбираться в храм одной. Бабушки у нас далеко живут, не имеют возможности помогать с присмотром детей. Найти няню для троих было не так просто. Помню, как одна из кандидаток в няни уходила от нас с корвалолом. Теперь, когда старшие самостоятельные, только за малышкой присматривает няня. Получается, чтобы побыть на службе, приходится деньги платить, так просто пойти не можешь. А когда свободен, то не ценишь такую возможность…
Когда монастырь строился, только-только начали по субботам служить всенощные в еще не оштукатуренном Никольском храме, на эти службы приходили обычно лишь священник, пономарь, хор и один-два прихожанина. Я тогда так любила эти богослужения! Тишина, полумрак, так таинственно, проникновенно, слышно каждое слово стихир и канонов! Такого не было нигде! А потом постепенно прихожан становилось все больше и больше. И мне от этого было грустно, хоть и понимала, что это ощущение неправильное, но ничего не могла с ним поделать. Длилось это несколько лет. Однажды на престольный праздник святителя Николая в храм пришло столько народу — не то что яблоку негде упасть, а руку невозможно было поднять, чтобы перекреститься! Было тесно, жарко, душно, тяжело. Но в какой-то момент я вдруг ощутила любовь всего множества присутствовавших людей к святителю Николаю, и пустота, которая была у меня на тот момент в душе, наполнилась радостью от осознания того, что я нахожусь среди этих людей. Я думаю, благодать совместной молитвы коснулась моей души. С тех пор мне нравится, когда людей в храме как можно больше.
Слушала как-то беседы митрополита Тихона (Шевкунова) в бытность его настоятелем московского Сретенского монастыря. Он говорил — когда в юности пришел в Псково-Печерский монастырь, представить себе не мог, что будет жить потом в монастыре, находящемся в самом центре столицы посреди автомобильной пробки. Рассказывал, что для того, чтобы все монахи в течение недели могли послужить литургию, а также чтобы создать условия для спокойной уединенной молитвы, в Сретенском монастыре несколько раз в неделю служат ночные литургии, на которые разрешен вход только братии обители. Да, современным монахам, живущим в больших городах, вот как сложно!
Тяжело и очень стыдно, когда твои дети не слушаются, шумно ведут себя в храме. Но как-то утешил меня рассказ настоятеля монастыря о. Андрея Лемешонка. Однажды он, как всегда, служил позднюю воскресную литургию и никак не мог понять — что не так, как-то подозрительно тихо, чего такого важного не хватает? А потом вдруг понял: не привезли на службу детей из 7-го интерната! Они обычно сильно шумят, казалось бы, мешают. А батюшка сказал, что для него без этих детей на литургии не было полноты!
В общем-то, этим калейдоскопом мыслей я хотела сказать, что все так неоднозначно, так противоречиво, у каждого — свои обстоятельства и своя правда. И у монахов, и у мирян с детьми. И нам всем и всегда, и везде надо быть более чуткими друг к другу, уметь поставить себя на место другого. Монахи — это молитвенники за весь мир, пока они молятся чистым умом — мир будет стоять, не утонет во зле. Дети — наше будущее! Все мы друг другу нужны…
В отделении реанимации во 2-й городской больнице, куда я хожу как сестра милосердия, я часто сталкиваюсь с пожилыми людьми, которые ни разу в сознательной жизни не исповедовались. Но среди этих людей есть одно очень большое отличие. Те старики, у кого были верующие родители, бабушки, в раннем детстве водившие их в храм на Причастие, всегда относятся к Церкви, к священникам с гораздо большей теплотой, чем те пожилые люди, у которых такого детского опыта не было. И первые почти все исповедуются и причащаются в больнице после огромного перерыва длиной в сознательную жизнь. Именно на это чудо я рассчитываю, приводя своих детей в храм и не зная, как сложится их жизнь в дальнейшем. Семена веры и любви, которые дети сейчас получают в храме, рано или поздно обязательно принесут свои плоды!
Продолжение следует…
14.05.2020
История усыновления. Продолжение (ч. 1) >>
История усыновления. Продолжение (ч. 2) >>
