Несколько недель ушло на оформление документов и на подготовку нашего дома к переезду маленькой девочки. Знакомые и друзья помогли нам с кроваткой и одеждой. Помню, как выделила полку для малышкиной одежки, и как накрыла волна умиления от этих крохотных вещей.
Забирать девочку поехала я одна. Купила несколько тортиков работникам дома ребенка. Радостное же событие — ребенок уходит в семью. А у самой — ноги подкашиваются, в районе солнечного сплетения тяжесть ужасная давит. Представить не могу — как я сейчас с этим чужим человечком приеду домой, и начнется новый этап в моей жизни. Уже уладила все бумажные дела, а забирать малышку все оттягиваю. Нашла укромный уголок в холле дома ребенка и написала в вайбере в группе мастерской, где работала, и в группе соседей нашего дома, что сегодня забираем годовалую девочку из витебского дома ребенка, чтоб не приходилось потом каждому по отдельности объяснять — кто она и откуда у нас взялась. Все так радостно отреагировали, стали меня поздравлять! У меня немного отлегло от сердца. Принесли мне девочку, уже одетую в нашу одежду, и мы собрались в путь!
Жалею, что в суете тогда не взяла контактов никого, кто видел ее каждый день, ухаживал за ней. Так как никогда не имела дела с таким маленьким ребенком, поначалу у меня с малышкой были большие проблемы с едой и с питьем, и советы обычных мам не помогали. Примерно через полгода у нас более-менее наладился режим кормления-горшка. Единственный, но очень значительный плюс — девочка очень быстро засыпала и очень хорошо спала. Это давало возможность передохнуть, чем-то заняться со старшими.
Помню, что первое время на руках малышка висела, как безжизненный мешок, только через несколько месяцев стала учиться обнимать меня, держаться руками-ногами, как обезьянка. Видно, была не приучена к рукам. Игрушками она не интересовалась, занять себя ни секунды ничем не умела, просто ложилась на пол и безучастно сосала палец; думаю, это было основным развлечением в доме ребенка. В год и месяц она еще не ходила. Была очень болезненной — по медицинским документам, за год жизни в доме ребенка у девочки было 7 бронхитов и одно воспаление легких, хотя родилась доношенной с хорошим показателем по шкале Апгар. Вот тебе и изъяли в роддоме у «неблагополучной» мамы в «благополучный» детдом! (Мало кто из специалистов и даже родственников изъятых детей понимает, насколько травмирующей является жизнь в детском доме!)
В оздоровлении и реабилитации ребенка очень нам помог хороший массажист-остеопат, прям после каждого сеанса видела улучшения у малышки в двигательном плане. Специалисты в поликлинике поставили нашей девочке задержку речевого развития, я настояла на бесплатной государственной помощи в Центре раннего вмешательства в поликлинике, и мы сразу же с годика начали заниматься с логопедом, по опыту зная, что чем раньше начинается коррекция, тем лучше! Ждать, пока проблема «сама пройдет» — не стоит! Начали давать витамины и БАДы для нервной системы, восстанавливать иммунитет, убирать очень сильную аллергическую настроенность организма. Не сразу, постепенно здоровье девочки стало улучшаться.
Очень частый вопрос, который мне задавали поначалу: как старшие дети отнеслись к появлению нового ребенка, не было ли ревности? Прямых проявлений ревности я не замечала, фраз вроде «Давай вернем ее обратно» и т.п. не было. Но, конечно, времени на все у меня стало гораздо меньше. Пришлось отказаться от каких-то традиций, сложнее стало с укладыванием всех на сон. Автоматически старшие дети стали более самостоятельными, к примеру, стали раньше некоторых сверстников сами ездить на кружки-с кружков и т.д. В плане поведения стало у мальчиков больше конкуренции между собой. Может, эти бурные отношения и есть желание привлечь к себе внимание — как скрытое проявление ревности? А так, когда они по отдельности — гораздо более спокойные. Когда хорошее настроение, то вполне могут чем-то в уходе за малышкой помочь — горшок, к примеру, вынести, чем-то отвлечь-развлечь ее, немного присмотреть за ней, если где-то задерживаюсь. А когда настроение у них плохое — то плохо всем, в первую очередь им самим, ну, и всем окружающим…
Также часто меня спрашивают — легче ли с девочкой, чем с мальчиками? Не знаю даже, как тут сравнить — двое мальчиков-погодков, доставшихся нам в свои 2 и 3 года, и одна годовалая девочка — это совсем разные «весовые категории»! Так как она была уже третьим ребенком в семье — то точно могу сказать, что с двумя легче, чем с тремя, если у детей небольшая разница в возрасте и нет взрослых помощников. А вообще, конечно, среднестатистическая девочка от среднестатистического мальчика обычно отличается большей приятностью, покладистостью, мягкостью, ранимостью, нежностью. Помню, как впервые меня поразила эта разница, когда я, увидев, как малышка полезла на подоконник и ухватилась за оконную ручку, строго отчитала ее, что этого делать нельзя, это опасно (позднее просто установили замки на окна), а она, неговорящий младенец, в ответ на мою отчитку вдруг зарыдала! У меня было потрясение, так как со стороны мальчишек в ответ на замечания я привыкла к протесту и агрессии. Воистину, «слезы — самое сильное оружие женщины!»
Отца Сергия малышка поначалу боялась, как огня, так как в домах ребенка работают только женщины, и мужчин дети практически никогда не встречают. Наш папа сильно переживал по этому поводу. Помню, пытаешься передать ему девочку на руки, просто чтоб передохнуть хоть минуту, а она заходится в дикой истерике. «Что ты ее на меня натравливаешь!» — тоже чуть не до слез обижается о. Сергий. Но прошло около месяца-двух, и малышка освоилась. Теперь они с папой души друг в друге не чают!
Как-то одна знакомая спросила меня — не совестно ли мне перед мамой девочки? Этот вопрос был задан в ответ на мой рассказ о том, что молодая мама не отказывалась от ребенка, что малышку изъяли из семьи насильно. Конечно, представители органов опеки обосновывают такие действия заботой о ребенке. Но это явление очень, очень неоднозначно. Понятно, что есть обстоятельства, в которых ребенку лучше не находиться, но детский дом — это не менее травмирующий фактор для психики детей, чем асоциальная семья! Знакомая попала в каком-то смысле в мою болевую точку. Я объяснила тогда ей, что формально — вину перед кровной мамой я чувствовать не могу, не должна, т.к. познакомилась с девочкой гораздо позднее их разлучения и никак этому не способствовала. Что у мамы и других кровных родственников был целый год на то, чтоб забрать ребенка из детского дома. Они пытались. Но не смогли довести это дело до конца. Несмотря на все это, какое-то подспудное чувство вины у меня присутствует. Из-за того, что девочка в целом очень милая, приятная (хоть и есть недостатки и особенности), что я часто наслаждаюсь общением с ней (несмотря на сопутствующие трудности, конечно), а про кровную маму узнала, что она чуть не покончила с собой, когда у нее в роддоме забрали ребенка. «Дитя двух семей» — называет усыновленных, приемных детей психолог Людмила Петрановская, известный специалист по семейному устройству сирот. Я пока еще в процессе выработки правильного отношения к этому положению своих детей, к моей роли в их жизни.
Отчасти эти мои «виноватые чувства», отчасти просто сильное любопытство, отчасти характеристики кровных родных из уст руководства дома ребенка, а также — потребность знать историю, родословную ребенка, понудили меня разыскать кровных родственников девочки. Со старшими мальчиками я тоже тотчас после усыновления разыскала их родных, кого смогла. Но ни с кем не встречалась, только созванивалась и списывалась с мамой и бабушками детей.
С родными девочки встретилась. Оказалось, что их описание работниками дома ребенка далеко не правдиво. Да, это типичная семья из глубинки, где многие пьют. Но семья большая и состоит из разных людей. Есть и очень благополучные родственники в ее составе. Да, так сложилось, что поначалу они не восприняли всерьез угрозы органов опеки о предстоящем изъятии ребенка. А когда это произошло, не смогли довести дело о возвращении ребенка в семью до конца, хотя и боролись за это. «Трепали нам нервы», — как отозвались об этом процессе в опеке. Грустно это все со всех сторон…
Самым страшным, мучительным для меня было решиться на встречу с мамой девочки. Родственники (бабушка, тети ребенка) отреагировали на меня нормально, даже, можно сказать, положительно, сказали, что рады, что ребенок в хорошей семье, где его не обидят. А мама?.. Было страшно. Но через какое-то время встреча произошла. С одной стороны, мне это принесло своего рода успокоение, ясность какая-то появилась. А с другой, пока не понятно — каким образом отношения выстроятся в дальнейшем. После 18 лет по закону девочка не имеет права проживать с нами, все ее права и обязанности будут относиться к кровным родным. Надеюсь, что как-то все устроится, как лучше для ребенка.
Зачем мне все это знакомство было надо? Повторюсь: чтобы внести ясность в свое сознание (не иметь белого пятна вместо родословной ребенка), узнать информацию по здоровью родных (наследственные болезни и т.п.). Мне показалось жестоким по отношению к кровной матери, когда у нее отобрали ребенка и она даже не знает — где он и что с ним. Но, конечно, в каждом случае всё индивидуально. Я имею в виду свой случай…
В общем-то, у любого приемного ребенка в этом смысле — невеселая история. Но будем надеяться, что усыновление действительно совершается на небесах! И для чего-то это нужно всем участникам процесса… Про себя могу сказать, что все мои заготовленные критерии в результате на выбор ребенка почти никак не повлияли, а только помогли с более-менее спокойной душой принять того малыша, который, надеюсь, был ниспослан Свыше.
Продолжение следует…
30.04.2020
