«Этим детям нужны не конфеты, а общение»

Год назад в нашем монастыре появился проект «От Пасхи до Пасхи», в рамках которого детей из дома-интерната возят по святым местам Беларуси. Сейчас в такие поездки берут и ребят из социально-педагогического приюта.

О том, нужны ли детям в интернате конфеты от волонтеров, зачем возить их по монастырям и что такое вера для конкретно взятого человека, мы говорим с сотрудником нашего монастыря и участником проекта «От Пасхи до Пасхи» Дмитрием Зверевым.

Дорога в монастырь

— Я работаю в монастыре уже больше десяти лет. У меня долгий путь к Богу. После учебы я работал в Торговом доме «Ждановичи», отвечал за строительную технику. Однажды ко мне приехал друг, говорит: «Помоги, я нашел работу, пока не скажу, какую, но мне нужно наладить там транспортный участок». Я согласился, дал ему советы. Через пару дней он признался, что устроился в Свято-Елисаветинский монастырь. Сразу об этом говорить постеснялся. А я вдруг подумал: «Вот было бы интересно самому там поработать!»

Прошло два года. Так сложились обстоятельства, что я ушел с прежней работы. В тот же вечер заполнил анкету на сайте кадрового агентства. А на следующий день они мне позвонили. Мы встретились. Говорят: «Вы знаете, есть такая работа. Но она специфическая… В монастыре». Я сходил на собеседование, и через месяц меня взяли. Три или четыре года проработал в должности заместителя руководителя по эксплуатации транспорта, в гараже, с монахиней Митродорой (Сасиной).

— А как это помогло вашему воцерковлению?

— Когда я устраивался, мне говорили, что к вере никого не принуждают. Накануне первого рабочего дня я узнал, что утром здесь читается акафист. У меня такое внутренне противоборство было: «Буду я еще читать акафист!» Но мне сказали хотя бы просто постоять. Я взял эту книжечку домой. Думал: «Куда я попал, как я буду читать это? Это же стыдно перед самим собой». Но ничего. День, два постоял. Вижу, что водители тоже читают, и ничего, не стыдно. И потихоньку сам стал читать.

Какой-то внутренний поиск внутри меня был всегда. Но не могу сказать, что сейчас сильно продвинулся в вере…

Через некоторое время матушка Митродора взяла благословение у отца Андрея Лемешонка, чтобы я посещал Дом-интернат для детей-инвалидов с особенностями психофизического развития. Я отказался. Но она не оставляла попытки меня уговорить, и однажды я все-таки решился.

В первый день для меня эти дети были как инопланетяне. Только со временем ты начинаешь их видеть. Потом уже на прогулке забываешь, что идешь с человеком с особенностями развития. Вспоминаешь, только когда ловишь на себе косые взгляды прохожих.

На территории детского дома-интерната есть храм. По субботам в нем для детей служат Божественную литургию. Мы сопровождаем их в храм, помогаем причаститься. Но первое время ты просто приходишь, смотришь, привыкаешь. И сейчас, когда приходят новые люди, они месяц-два просто смотрят. Многие хотят сразу участвовать, обижаются, если им этого не позволяют, но спускать коляску по лестнице — это целая наука.

«Бог всё делает логично»

— Я как человек, занимающийся транспортом, видел график поездок монастырских машин — Испания, Германия, Англия. И однажды сказал сам себе: «Было бы здорово эти страны увидеть!»

И со временем так получилось, что я действительно увидел мир. В монастыре были благотворительные поездки в рамках фестиваля «От сердца к сердцу», за которые я отвечал. И мы свозили ребят из интерната в Берлин, Вильнюс.

По своей сути я турист. И у меня возникла идея чаще брать детей из интерната в поездки. Ведь они целыми днями сидят в одних и тех же стенах. Да, к ним приходят волонтеры. Но это то же самое, что ко мне будут приходить друзья, и мы будем всегда разговаривать в моей комнате.

А год назад появился проект «От Пасхи до Пасхи». Мы решили свозить детей из интерната по всем святым местам, которые знаем в Беларуси.

Самая первая поездка была в Жировичи. С нами был мальчик Тимофей — колясочник. Он единственный из всех детей сам тянулся к иконам. Я его поднимал с коляски, прикладывал. После поездки я уехал в командировку, а когда приехал, мне сказали, что у Тимофея нашлась родная мама. За 14 лет она его ни разу не навещала. И вот именно после нашей поездки ее нашел работник интерната. Бог всё делает логично… Как мне рассказали, Тимофей гулял во дворе интерната с волонтером. На территорию зашла женщина. Он привстал с коляски и закричал: «Мама, мама!» До этого он ни разу в жизни ее не видел.

— Думаете, он молился об этом?

— Тимофей на литургии каждую субботу. А когда мы возим детей по святым местам и подводим к иконам, говорим: «Ребята, попросите у святых о чем-то». Мы не слышим и не знаем, о чем они просят.

В рамках проекта мы уже ездили в Лавришево, Корму, Полоцк, Глубокое. Эти поездки показали, насколько это важно детям и насколько это важно принимающей стороне. В Корме матушки, когда с нами прощались, говорили: «Вы знаете, мы думали, что мы уже смиренные, но посмотрели, как вы общаетесь с этими детьми, и отрезвились».

Ни один монастырь еще не отказал нам в приеме. Для нас всегда готовят трапезу, небольшую экскурсию.

— Как дети переносят дорогу?

— Легко, и по одной причине: им очень интересно. Вероятно, они настолько устают сидеть в интернате, что им хочется ехать как можно дольше. А как им важно и интересно ночевать в паломнических гостиницах!

Из-за наших поездок я стал всё больше внимания уделять интернату, понимал, что уже не совсем честно работаю на основном послушании: мог среди рабочего дня уехать в интернат, чтобы договориться о чем-то. Поэтому я ушел, а потом мне предложили работу в московском отделении нашего монастыря. Теперь две недели я в Москве, две в Минске. В это время могу выезжать куда-то с интернатом.

— Есть кто-то, к кому вы особенно привязались?

— В детском интернате мне понравился один ребенок — Андрей. Он очень сложный, может ударить, укусить. Как на это реагировать? Надо любить.

— Как?

— Трудно объяснить. Я считаю, что надо показать ему, что он сделал больно, иначе он не поймет. Я начинаю смотреть ему в глаза и говорю, что мне больно.

Я стал брать его в каждую поездку и вижу, как он меняется. Если раньше его нельзя было посадить на переднее сиденье машины, потому что он всё ломал, то сейчас уже он спокойно сидит, научился креститься…

«Православные — люди не скучные»

— Года два назад с детьми из интерната мы были в цирке. Рядом сидела группа детей с сопровождающей. Со мной поздоровались, я ответил. Выяснилось, что это дети из социально-педагогического приюта Минского района. Заведующая оказалась бывшей воспитательницей детского интерната. Мы поговорили, она рассказала о своих новых подопечных. В социально-педагогическом приюте находятся дети, которых временно изымают из семьи, максимум на полгода, скажем, когда родители пьют. Для родителей составляют программу, и чтобы детей вернули, они должны ее выполнить — закодироваться, устроиться на постоянную работу. Если мама с папой не исправляются, их лишают родительских прав, и дети переходят в детские дома семейного типа.

Я спросил, ездят ли они куда-то. Оказалось, у них нет машин. Тогда я предложил свою помощь. Прошло полгода. Меня пригласили на детский концерт, посвященный 8 Марта. И я подумал, что этим детям нужно больше внимания, нужно также выезжать с ними, показывать нашу страну. Но хотел получить благословение у отца Андрея и не знал, как: рядом с ним всегда много людей. И вот еду в командировку в Москву и узнаю, что мне нужно встретить его в аэропорту: он как раз туда прилетал по делам. Когда мы уже ехали обратно в аэропорт, я решился: «Вот такое дело, благословляете ли для детей приюта организовывать поездки, мероприятия?» Отец Андрей ответил: «Дима, это хорошее, доброе дело. О чем вообще говорить?»

Мне стало легко. Потому что я часто не понимаю, когда действую от Бога, а когда от себя. И сам эту грань увидеть не могу.

И вот мы стали ездить с этими детьми. В наших поездках стараемся не перебарщивать с разговорами о вере. Часто эти дети с нами впервые заходят в храм. Многие из них даже некрещеные. И наша цель — показать им, как креститься, что вообще такое храм. Всё богослужение они, конечно, выстоять не могут, но это и не обязательно, главное, чтобы они прочувствовали эту атмосферу. Вот я на своем опыте могу сказать. Меня тоже в детстве возили в Жировичи. И когда я первый раз там побывал, то ощутил умиротворение, спокойствие, и, возможно, уже тогда у меня что-то внутри поменялось. Наша цель — посеять семечко, не выращивать его.

Мы хотим показать, что православные — это не скучные люди. Что в Беларуси есть святыни, которые существуют много лет, и поклониться им приезжает множество людей.

Дети окунаются в святой источник. Они так это любят! Всегда перед поездкой спрашивают, будет ли источник.

Сейчас после каждой поездки я делаю фотоальбомы. Когда дети вернутся в семью, родители возьмут этот альбом и увидят, как здорово им там было. И, возможно, скажут: «А давай съездим туда еще раз!» Я мечтаю об этом.

— Кому это больше нужно, вам или им?

— Я думаю, всем. Если бы это не было нужно мне, меня бы здесь не было. Меня эти поездки наполняют, я возвращаюсь воодушевленный, с идеями будущих путешествий. У меня в планах — делать совместные поездки с приютом и интернатом, мне кажется, это настоящая инклюзия. Я несколько раз брал сирот из Радошковичей в поездки вместе с интернатом. И заметил, насколько они становятся ответственными. Вот есть шалопай, с виду уже преступник, а ему доверяешь кого-то на коляске, и всё: он смотрит за подопечным, помогает ему во всем. Важно, чтобы они друг с другом общались.

«Этим детям нужны не конфеты, а общение»

— Кстати, про общение. Когда в интернат приходят новые люди, дети подходят к ним и начинают что-то просить. В следующий раз человек приносит им сумку конфет. Я прошу: «Не делайте этого. Посмотрите на их зубы, они их чистить нормально не умеют, у стоматологов не смогут сидеть…»

Один мальчик у меня попросил плеер. Потом наушники, батарейки, а потом сломал его. Он ведь беречь не умеет. Поэтому не нужно выбрасывать деньги. Нужно приходить и общаться. Дети должны хотеть с нами видеться не потому, что мы принесем конфету, а потому, что им важно побыть с нами.

Есть такая форма опеки над детьми, как патронатное воспитание. Для этого будущему воспитателю нужно пройти комиссию в исполкоме, обследование жилищных условий и т.д. Это не усыновление. Воспитатель заключает договор и берет детей с собой на выходные, может сходить с ними в магазин, на прогулку, забрать на каникулы. Об этом мало кто знает. Нужно больше об этом говорить. Особенно здорово, когда в семье уже есть дети и они берут к себе других детей. А конфеты — это самый простой путь.

Здорово, чтобы новые люди к нам привлекались, дети требуют активных «несгоревших» людей. И чтобы они были близки к монастырю — такие задерживаются дольше. Невоцерковленный человек не захочет участвовать в литургии, священника слушать, ему это будет не близко. Хотя я думаю, что у меня самого, возможно, еще не было встречи с Богом. Иногда смотрю на людей — они что-то почувствовали, у них была встреча. Я не могу сформулировать свою веру в данный момент.

— А почему тогда вы верите?

— Потому что я просил, и мне давалось. Говорил: «Было бы здорово в монастыре поработать», «Было бы здорово мир посмотреть» — и всё получил. Я понимаю, что это и есть ответ.

— А нет ли у вас конфликта в том, что вы сами еще не разобрались в отношениях с Богом и везете детей показывать им святыни?

— Я иногда думаю об этом. Но, с другой стороны, если бы Богу было это не угодно, эти поездки не состоялись бы. Возможно, через меня Он просто действует. Я просто промежуточный материал.

— Перчатка на руке у Бога…

— Да. Вот в приюте есть дети, которым почти 16 лет. За всю свою жизнь они не видели Беларусь. Для них эти выезды — это движение, жизнь. Когда они вернутся в семью, будут просить родителей снова поехать куда-то. И, может быть, их родители в этот день побудут с детьми, вместо того чтобы выпить. Хотелось бы в это верить.

P.S. Эти поездки, и ближние, и дальние, не состоялись бы без поддержки со стороны руководства Детского дома-интерната для детей-инвалидов с особенностями психофизического развития и Минского районного социально-педагогического центра. И за это им огромное спасибо!

Беседовала Ольга Демидюк

Фотографии Анастасии Пархомчик

01.10.2020