Рождение для вечности

Слово духовника обители

Хочется поговорить о серьезных вещах.

Господь сеет Свое семя. Мы говорим — это благодать, которая должна попасть в наше сердце. Но человек не готов принять эту благодать, и поэтому семя склевывают птицы, которые тут как тут. Это семя попадает на неудобренную почву сердца и, взойдя, сразу засыхает. Его подавляют тернии — все наши заботы, попечения. К сожалению, этих терний у нас много… Но вот какое-то семя попало в сердце человека. И произрастает оно, приносит плод терпения. Человек должен взращивать благодать, которая нашла путь к его сердцу, она должна сделать нас новыми людьми, которые живут уже не по законам этого мира. Это страшно, потому что с одной стороны в тебе живет грех, и всё тело, мозг, сердце — всё пропитано грехом, а с другой стороны, в тебе живет уже новая жизнь — Божия. И это распятие, потому что мы должны отказаться от себя, от своего «Я» ради того, чтобы остаться со Христом. По-другому — нет.

Мы можем ходить в храм всю жизнь, ставить свечи, писать записки, быть внешне благочестивыми людьми, но это ничто. Человек должен родиться заново, он должен умереть и не бояться этой смерти. А это смерть, и это страшно. Я всё время сейчас, что бы ни делал, чувствую, что это смерть. И эту смерть надо принять. В этой смерти моя жизнь. Не ветхая жизнь, а новая жизнь.

Действительно, можно прийти в храм и успокоиться в нем. Можно принять Причастие и сказать: «Ох, слава Богу, всё у меня хорошо». Но когда ты принимаешь Бога, у тебя должно всё разрываться на части. Этот огонь выжигает грех, и на это мы сами по себе не пойдем, нам нужна помощь. Нам нужна большая помощь, потому что убить своего ветхого человека мы не сможем. Мы можем сказать: «Господи, помоги нам с ним справиться».

Если мы назвали себя христианами, нам нужно идти за кем? За Христом, а не за этим миром. Не влачить своего ветхого человека туда, где нет ничего Божиего, а всё человеческое, может быть, и очень красивое, прекрасное... Мы можем прекрасно провести время, прекрасно отдохнуть, прекрасно пообщаться — мы всё можем сделать красиво, комфортно, сыто, радостно, но там не будет Христа. А вот если будет Христос — всё поворачивается. Уже ничего земного прекрасного не будет, потому что мы должны умереть для этой земли, для этого мира. А как же родится новый человек? А как же нам в Царствие Небесное попасть, если мы душевно-телесные люди? Нет. И это, конечно же, страшно. Поэтому вам дано знать тайны Царствия Небесного (Мф. 13: 11). А остальным в притчах. Да, люди слышат притчи, да, они что-то понимают, какой-то интеллект, ум у человека есть, он что-то анализирует, но этого недостаточно. Сердце человека глубоко, и в нем должен вместиться Бог. Чаще всего мы даже не можем выразить словами то, что проживает наше сердце, то, что происходит внутри нас. И, может быть, это и не надо выражать словами. Так рождается христианин. По-другому он никак не родится.

Мы привыкли к этому миру — да, мы хорошие, мы нормальные, у нас есть время, мы уделяем Богу какие-то часы. Но Богу нужно отдать всё свое сердце! А вот этого мы не хотим. «Всю нашу жизнь в руки Божии? Ну как же! А вдруг Он мне скажет оставить всё и пойти неизвестно куда? А там меня убьют еще или покалечат; там меня оплюют, там меня поругают, там меня никто не поймет, там меня все оставят, и я буду один...» Да, ты будешь один. Но ты будешь со Христом.

Опасное время сейчас. Когда гонения, тогда человек знает — он христианин или нет. Он знает, что если он пойдет за Христом, придет в храм, его могут там арестовать, убить и прочее. Сейчас никто этого не делает, наоборот, скажут, что он благочестивый человек, в храм ходит. — «Да, я в храм хожу, молюсь, всё отлично у меня, всё ОК». — Вот и всё христианство, кончилось, всё хорошо, мы все довольны, мы прекрасные люди, мы же живем благочестиво… Кто сейчас говорит о своем грехе? Никто. Кто сейчас копает в своем сердце и говорит, что я дрянь вообще? Кто может стерпеть, если он будет говорить, а к нему подойдет человек и скажет: «Заткнись?» Никто. Мы обидчивы, хрупки... Мир нас вырастил такими, а Христос хочет, чтобы мы стали другими. Вот в чем проблема. Мы не можем, мы боимся на себя смотреть со стороны, мы боимся залезать в свое сердце, потому что там надо всё менять, всё выбрасывать, начинать новую жизнь... Поэтому, конечно, сложное время.

В 1978 году, когда я пришел в храм, крестился, молодые люди, которые стояли в храме, за веру еще терпели. Хоть немного, но терпели: кого-то с работы выгнали, от кого-то дома отказались все.... И человек ценил это, он знал, на что идет. А я представляю, какая была молитва, когда за это убивали… Сейчас всё не так. Вот сказали бы: «Друзья, сегодня мы последний раз с вами молимся, а уже дальше каждый должен выбирать» — представляете, какая была бы литургия? Это была бы настоящая литургия, где нам не надо было бы напоминать о том, что надо отложить всякое житейское попечение. Мы бы уже были там.

Но сегодня мы здесь. И нам нужно жить, нам нужно что-то строить, нам нужно много-много чего успеть сделать. И мы не говорим, что это не надо. Это надо. Но нам самое главное — научиться жить с Богом. А как это будет... У каждого свой крест, свое задание, своя цель. Но если этого не произойдет, если мой ветхий человек не умрет, пока я еще здесь, на земле, если мы себя не распнем со своими страстьми и похотьми, то мы не родимся для вечности. Это сто процентов. Нельзя работать Богу и маммоне (См.: Мф. 6: 24). Нужно знать: да, мы немощные, мы падаем, мы пытаемся вставать, еще раз падаем, лежим в грязи, но мы думаем о свете, о чистоте. Мы с вами покалеченные этим миром, грехом, мы с вами больные люди, инвалиды все до единого. Но мы хотим жить вечно, мы хотим научиться любить, мы хотим принять человека и увидеть в нем красоту. Я в нем вижу только гадость и безобразие греха, но в нем есть красота! А у меня обида, у меня протест, у меня нежелание…

Мы пришли с вами воевать за свое сердце, за свой ум, а не стоять и отдыхать, думать, что сейчас после Причастия я полечу. Никуда не полетишь. Прижмет еще так, еще такие будут испытания и скорби! А я всё равно к Богу пойду. Я знаю, что я за это пострадаю, я знаю, что я заболею, я знаю, что меня предадут, но я всё равно к Богу пойду, потому что это основа моей жизни. И здесь не будет никаких привилегий, здесь будет просто желание отдать себя, свою жизнь, до конца Богу. И тогда будет воскресение из мертвых. Этого я всем желаю. И себе тоже желаю.

Пока коротка кольчужка, и это еще пока только слова, к сожалению. Но хотя бы говорить то, что есть на самом деле, а не обманывать себя и говорить, какие мы хорошие, какие мы духовные, как мы молимся, все посты, правила соблюдаем — хоть икону пиши с нас. Нет, икону писать с нас очень рано еще. Надо посмотреть глубже на себя и увидеть, сколько греха внутри есть, сколько лишних слов, сколько пересудов. Не судите, не болтайте ни о ком, прерывайте эти разговоры. Вот в семье говорят, например, осуждают, но кто-то же должен быть умный и сказать: «Молчи, зачем ты судишь о ком-то, что ты сплетничаешь, давайте говорить о хорошем». Дети это слышат и заражаются.

Поэтому, дорогие мои, будем стараться становиться людьми, которых Господь создал для вечной жизни, а не обезьянами, которые временно прыгают, лазают по пальмам с бананами. Будем действительно учиться жить по-настоящему, чтобы иметь ответственность за наших близких, за то, что мы делаем, что говорим. Чтобы действительно мы могли не лукавить даже перед собой, а идти вперед за Христом. Помоги вам всем Господи. И мне тоже во много раз больше, я хуже всех вас, но вот приходится иногда говорить о таких вещах.

Слава Тебе, Боже. Слава Тебе, Боже. Слава Тебе, Боже.

12.11.2019