Территория особого смысла (часть 1)

— Любой день для человека верующего может быть пасхальным, потому что всегда есть что побеждать. Всегда! Наш батюшка говорит, что у православного человека очень много радости. Не только оттого, что каждый день мы поминаем каких-то святых, молимся им, но и потому, что действительно есть много шансов для победы! Я попытаюсь облечь в слова то, что вместилось из истории нашего монастыря в мою память…

«Здесь были песочек и мы, со своими мечтами и надеждами…»

Это Богом благословленное место, на котором мы все сейчас стоим по милости Божией, я помню пустырем — здесь был песочек. И еще у этого места были мы со своими мечтами и надеждами. Но даже в наших мечтах мы не могли себе представить то, что здесь появилось в реальности.

История монастыря началась не с монастырских стен, а со стен больницы. Эти больничные стены и то, что за ними происходит, до сих пор является корнем того, что здесь произрастает и появляется.

Хочу попросить, чтобы вы иногда молились о больнице — нашей многострадальной территории, потому что основные бои были и продолжаются там. Бои за человеческую душу, за человеческую жизнь, за человеческое сердце. Как и любые бои, они не бывают простыми и требуют сверхмерных усилий. Без преувеличения.

«Одного раза с меня будет достаточно»

«Начиналось всё со скорбящего сердца людей, которые хотели помощи Божией» — так говорит наш духовник отец Андрей Лемешонок.

Я могу сказать, что всё началось со смелой и дерзновенной инициативы батюшки: предлагать тем прихожанкам Свято-Петро-Павловского собора, сестрам, которые уже у него исповедовались, прийти в отделение и попытаться сказать людям о Боге, об исповеди и о Причастии. О жизни.

Новинки — место многострадальное, а когда мы только начинали, они были местом, равным смертному приговору, концом жизни. Поэтому когда мне батюшка предложил прийти в Новинки, казалось, что сюда ноги просто не донесут. Новинки были не просто окраиной Минска, а ее обочиной. 

Представьте себе: центр города, православное богослужение, приличные люди стоят, молятся, а тут им предлагается зайти в горнило душевной скорби, в самую невозможность. 

Батюшке отказать не могла, только спросила: «А к кому ходить?» Он ответил: «К наркоманам, алкоголикам, бандитам, убийцам…» — «Батюшка, а кто туда со мной пойдет?» — «На первый раз я с тобой схожу». Тогда подумала про себя, что одного раза с меня будет достаточно.

Духовный десант

Это было в ноябре 1996 года. Я помню эту красоту! От собора отъезжал православный священнический десант: отец Андрей Лемешонок, отец Владимир Еркович, отец Анатолий Солдатов. Они меня взяли с собой.

Мы ехали на первую исповедь. Нам открыли врата больницы. Тут и начались эти чудеса, которые я определила как сказку. Сказка, потому что всё не было похоже на правду. Правда у человека логическая, а здесь никакая логика не может себя найти. Всё нелогично, все нелогичны. Нелогично было смотреть в эту сторону, нелогично было даже отвечать согласием на просьбы людей, которые просили находящихся здесь своих родственников исповедовать и причастить.

Мы заходили в каждое отделение. У меня тряслись ноги и руки, и я не понимала вообще, что могу сказать этим людям, которых не знаю и которым плохо. Даже не просто их не знаю, а представления не имею про величину их скорби и боли! Какое слово я могла найти, чтобы эту боль хотя бы приглушить? Я сама еще только воцерковлялась. Единственное, что я сделала — не сказала «нет» на просьбу духовника.

Ты пришел не один…

А чудо в том, что всё равно, пусть и с трясущимися руками и ногами, движешься в определенном направлении и нажимаешь на этот звонок на двери с решеткой, переступаешь через этот порог и просто себя забываешь. Начинается невозможное... В отделении много людей в страшных состояниях. Говоришь им о Боге и накладываешь крестное знамение трясущейся рукой. Самое важное — начинаешь ощущать, что говоришь не только ты, что откуда-то приходят мир в твою душу и слова, которые имеют силу и покрывают эту обстановку. Чувствуешь, что пришел не один. Христос посреди, Христос впереди! Вот, оказывается, Кто пришел в это отделение в первую очередь, а вместе с Ним уже и ты сама. 

Да, поэтому были чудеса. Двери тяжелейших отделений открывались! Это невозможно было даже предположить, ведь в больницу особо никого никогда не пускали.

Знаете, когда ты жил до прихода в Новинки некой логикой, которая соответствовала твоей жизни, то Новинки — место, где логика остается за воротами и не работает совсем, где совершается нечто неподвластное ни твоему уму, ни опыту (ведь тогда мы были молодыми). Это некая особая веха в жизни, которая животворит до сих пор. Тогда ты впервые понял, что Богу невозможное возможно, и это не чей-то опыт, не просто какие-то высокие слова, а это то, что ты сам проживал здесь.

Началась эта веха, эта эпоха преображения, которая не вмещается до сих пор ни в твое представление, ни в твой разум, но ты счастлив воспринимать то, что есть такая реальность. В день рождения нашего монастыря я особенно говорю о его корнях, а корни — это больница. Вот наша территория особого смысла.

«Их молитвами вы спасетесь»

Отец Николай Гурьянов сказал: «Молитвами этих людей вы спасетесь». Что значат эти слова? Этот вопрос себе задаю уже двадцать третий год. Когда захожу в отделение, я вижу, как людям трудно с самими собою. Когда у людей острое состояние, мое сердце обливается кровью, поскольку они привязаны к кровати. И вдруг человек, для которого остервенелое состояние является уже нормой жизни, оказывается не против услышать про молитву, не против идти на исповедь и впервые в жизни каяться! Вдруг он осеняет себя крестом и говорит не свойственные ему слова молитвы «Господи, помилуй». В его жизни это невероятный прорыв!

Отец Николай, наверное, думал об этом. «Их молитвами вы спасетесь» — это значит, что человек с устоявшимися привычками, ставшими нормой, вдруг разворачивается в сторону Бога и начинает произносить какое-то молитвенное слово. Ради этого прорыва, ради этой невозможности Господь продолжает созидать то, что мы здесь с вами видим. И в очень и очень короткие сроки.

Первый храм и первые сестры: наив, порыв и поддержка Господа

В этом корпусе на первом этаже, где был центр медицинской реабилитации, есть небольшая комнатка, в ней иногда совершались сеансы гипноза. Нам разрешили поставить здесь ящик, который служил престолом, и мы еженедельно по четвергам причащались там сами и, что самое важное, приводили на литургию людей из отделения. Первый храм на территории больницы был в этом вот центре реабилитации. Сейчас, к сожалению, там нет церкви.

Это место — моя любовь и моя печаль, место скорби и место радости, место нашего рождения.

Первыми сестрами милосердия, старшими сестрами, были люди, которые и работали в больницах. Монахиня Евпраксия в мирской жизни работала здесь, и через нее решались вопросы, связанные с исповедью и Причастием людей в отделениях. Сестра Ксения Вербицкая работала врачом во второй клинической больнице, которая находилась на Немиге и была еще одним местом нашего служения.

На инициативу этих сестер и ответил отец Андрей. Он сам рассказывал, что когда его рукоположили, он в алтаре перед Богом дал несколько обетований. Первое обетование — всегда говорить проповедь, второе обетование — никому никогда ни в какой духовной помощи не отказывать. Мы знаем нашего отца Андрея, и он такой до сих пор. И когда по просьбам сестер батюшка пришел причастить больных, он сказал, что увидел безбрежное море душ, которые жаждут Бога. Тогда он понял, что было бы хорошо в каждом отделении не просто рассказывать людям о Боге, но чтобы совершались таинства. 

В цокольном этаже с маленькими окошками была первая наша иконописная мастерская. Большинство икон в Никольском храме написано именно здесь. Отец Сергий Нежборт еще тогда не был священником, а только учился в академии искусств. Он и его друзья уже пробовали себя иконописцами. Здесь они дневали и ночевали. Так эти два места — храм и иконописная мастерская — освящали эту территорию, где мы сейчас находимся.

Это было в 1996 году. Я даже помню умилительные моменты. Мы были первыми ласточками. Одновременно в этом был и наив, и порыв, и при этом Господь это всё поддерживал и покрывал.

Вспоминаю, идем вечером радостные с отцом Андреем после исповеди по тропинке из булыжников к 18-му автобусу. Морозный ноябрь, холод под минус 20… Батюшка и в мороз может в плаще ходить, а то и вовсе забыть про пальто. Всё было на крыльях благодати! Когда в отделении люди каются — действо особенное. Мы знаем с вами, что один человек кающийся для Бога дороже девяноста девяти праведников, а в отделении исповедовались по 20‒30 человек. У батюшки от холода тогда замерзла борода, но согревала радость молитвы.

Благословение на служение и лепта отца Николая Гурьянова

7 декабря 1996 года, в день памяти великомученицы Екатерины, в Свято-Петро-Павловском соборе Митрополит Минский и Слуцкий Филарет посвятил нас в сестер милосердия. Тогда это был особый чин. Каждая из нас отдельно заходила на амвон, митрополит окроплял каждую водой, клал руку на голову, читал молитву и говорил каждой какое-то отдельное слово. Нас, 20 сестер, благословили на служение. Сохранилась фотография, где все мы рядом с владыкой.

Это было ответственно и тяжело, а главное — я чувствовала, что навсегда. Помню, что когда он просто руку положил на голову, было ощущение, что это печать от Бога.

А весной мы поехали к отцу Николаю Гурьянову на остров. Нас было уже человек 40, все в белом облачении. Он встретил нас такими словами: «Птицы небесные, откуда вы взялись? Белые монахини. Святые люди». Наградил щедрыми словами. Действительно, казалось, что мы похожи на голубей. Его приятие (а сам он был уже немощным, с трудом ходил, у калиточки стоял и с каждой сестрой говорил) и свой диалог с ним помню. Каждую он благословил и тогда сказал эти слова на все времена, что «их молитвами вы спасетесь». И да, он сказал, держась за калиточку: «Вы построите храмы, монастырь, и я вам в этом помогу».

Он дал нам 5 рублей российских: «Вот моя первая лепта на строительство вашего храма». Это единственная российская купюра на тот момент, где на просвет на водяном знаке был виден храм. Было ощущение, что начало положено.

Записал Вадим Янчук

Продолжение следует…

19.09.2019