Когда я училась на психологическом факультете, постоянно удивлялась занудству наших преподавателей. Каждый раз, когда возникал какой-либо спор, они говорили сакральную фразу: «Давайте определимся с понятиями». И тут начинались долгие, изнурительные выяснения: «Что вы имеете в виду, говоря о базовых потребностях?»; «Давайте определимся в нюансах и оттенках»; «Какую теорию о потребностях вы берете за основу?» — и так до бесконечности. Все это казалось невозможно глупым и скучным, тем более что после уточнения понятий спор прекращался, и мы лишались возможности услышать самое интересное. Тогда мне казалось, что к спору они не переходили от усталости и нежелания больше говорить.
Это сработало
Недавно пришлось стать свидетелем спора знакомых молодоженов. «Двое дерутся — третий не лезь». Я стояла молча. Но, возжелав правосудия, они обратились ко мне. «Скажи, кто из нас прав?» — «Я? Так я не…» И тут во мне проснулись мои педагоги! «Ребят, — сказала я, — давайте сначала с понятиями определимся…» Так начались переговоры на тему «свобода, равенство и братство между полами». Удивительным образом это сработало. К тому моменту, когда мы определились с понятиями, спор прекратился. Оказалось, что говорят они об одном и том же, но под одними и теми же словами каждый подразумевает что-то свое.
С тех пор мне в голову все чаще стала приходить мысль о том, что мы, носители одного и того же языка, в сущности, говорим на разных языках. Выходит, что все мы словно жители древнего Вавилона: не понимая друг друга, не сможем что-либо построить. Я стала прислушиваться к спорам о политике и экономике, наблюдать политические дуэли по телевизору. Теория о душевном Вавилоне только подтвердилась.
Что уже говорить о личных отношениях, где чаще всего споры не стоят выеденного яйца, если уточнять значения слов и не играть словами. «Ты меня любишь?» — спрашивает влюбленная девушка, для которой между «любовь» и «счастливая семейная жизнь» стоит знак равенства. «Конечно, люблю», — отвечает молодой человек, приравнивая свое «люблю» к «мне хорошо проводить с тобой вечера». Итогом будет разбитое сердце и вывод, что мужчинам нельзя верить, — с одной стороны. С другой стороны — заключение: «Женщины — странные существа: сами не знают, чего хотят».
Люди давно заметили это несоответствие между значениями слов. Именно этому несоответствию мы обязаны появлением толковых словарей. Но даже они не могут нам полностью помочь. Ведь если дать молодой паре прочесть, что думал Ожегов о любви, они нашли бы, что «любовь — чувство глубокой самоотверженной привязанности». «Отлично, — подумали бы они, — вот и внесена ясность». Но если идти этим путем, тогда словарь нужно носить с собой всюду. Ведь следующими для уточнения будут слова «глубокий», «самоотверженный», «привязанность» — и так до бесконечности.
Наделение слов смыслом происходит с самого детства. С тех самых пор, когда у малыша формируется его первый словарный запас — до трех лет. И благодаря каким-то невидимым процессам и явлениям у каждого выстраиваются какие-то свои совершенно удивительные и уникальные связи между словами и понятиями. Понятий столько же, сколько и носителей языка. И слово «люблю» у одних приобретает оттенок тоски по родному человеку, а у других оно привязано к конфетам или к поцелую в детском саду. Человек растет и обрастает информацией, но в нем навсегда остается именно его, исконно его, бессознательное понимание слов.
Слушать сердцем
Так есть ли выход из этой словесной бессмыслицы? Возможно ли быть друг для друга не иностранцами, а носителями единого понятийного языка?
Ответ положительный, иначе слишком уж безрадостно жилось бы нам на этой земле и даже в родном краю мы были бы обречены на одиночество.
Ученые создают искусственные интеллекты и языки, но и от них не приходит облегчение. Слишком мало сейчас нас учат быть внимательными слушателями не только других, но и самих себя. Задумываемся ли мы сами, что имеем в виду, говоря то или это? Не идем ли сами в добровольное рабство стереотипов, стандартов и упрощений? Внимательно ли слушаем свое сердце, свои чувства и устремления?
Если нет, то как же научиться тогда слушать и слышать другого? Смотреть собеседнику в глаза, пытаться вчувствоваться в его внутренний мир и вместить то, что он говорит. Не устраивать словесные перепалки, завороженно слушая, как звучат наши красивые доводы и рациональные высказывания. Просто заговорить на языке ближнего, пусть даже забывая свой собственный диалект. Кто знает, возможно, найдя в нас чуткого и достойного собеседника, близкий человек захочет изучить и наш язык. Возможно, именно так и рождается общество, где все не только говорят на одном языке, но и славят Бога «единым сердцем».
Известно, что в Царствии Небесном будет один для всех язык. Жизнь — это школа, подготовительный путь к вечности. Сейчас, живя среди родных и близких людей, мы можем учиться говорить на одном языке, слушать сердцем, понимать душой. Делая попытки сейчас и сдав выпускной экзамен в конце жизненного пути, мы, быть может, обретем способность понимать единый язык — язык любви и взаимности.
19.03.2019
