Жить напрямик

Время линейно — оно не может поворачивать, кружить, петлять. Ко всему, к чему оно нас ведет, оно ведет наикратчайшим путем. И меж двумя датами на памятнике путь — тоже кратчайший, безупречно прямой, черточка его символизирует. И сойти с этого пути, покружить, побродить по некоему придорожному лесочку никто не может. Разве что в воображении.

Стало быть, и нам самим нужно идти к любой цели, частной или всеобщей, строго прямо. Кратчайшей дорогой. Не петляя.

Мы же, вопреки этому обстоятельству, любим кружить, мыкаться, топтаться на месте… Даже если неплохо видим при этом свою цель. Вижу, знаю, что мне нужно вот это — сделать; вот в этом — измениться; вот этот вопрос для себя решить. Но вместо того чтобы сделать, решить, изменить — тяну резину, брожу кругами, болтаюсь в неопределенности, или, как принято говорить, собираюсь. 

Интересный глагол. Что он означает? Нет, собраться в дорогу, буквально — собрать необходимые вещи, это понятно. А вот когда мы говорим: «Я все собираюсь его навестить...» — возникает вопрос: а что ты собираешь? Раз хочешь, раз считаешь необходимым, иди и навещай, только и всего…

Глагол «собираться» в данном случае означает — осознавая необходимость, не принимать решения. Считать, что надо, но вести себя так, будто не надо. Пребывать в нецелостном, разбитом, противоречивом состоянии. И в итоге ничего не успеть. Потому что время — это прямая, потому что оно не ждет. И человек, которого ты «все собирался» навестить, к моменту, когда ты, наконец, соберешься, может оказаться в реанимации или даже дальше.

Впрочем, произнося в данном случае глагол «собираюсь», мы невольно свидетельствуем о нашей — впрямь — несобранности, нецелостности и неуправляемости нашего существа, о том, что мы плохие капитаны собственных кораблей; что наши корабли не идут в порт назначения, а находятся в каком-то непонятном дрейфе... И что нам необходимо не «собираться», а на самом деле собраться, причем безотлагательно.

Я оглядываюсь на собственный путь и удивляюсь его затянутости. Можно сказать, вся моя жизнь — колоссальное опоздание. Все могло быть гораздо раньше, счастья могло быть гораздо больше. Я всегда (если не всегда, то, по крайней мере, с момента преодоления внушенного в детстве атеизма) знала, что Православная Церковь — единственная подлинная, а все остальное, включая пресловутого «Бога в душе», — самообман. Знала глубинно, интуитивно, не разбираясь ни в церковной истории, ни в догматике. Но если знала — почему так непоправимо поздно в Церковь пришла? Почему так долго и так непоследовательно собиралась?

Да вот именно потому, что не доходило это до меня: время линейно, оно не ждет, надо решать и делать. Я вообще не считала, что мне надо что-то решать, что я должна помнить о необратимости времени, что я в ответе за свою единственную жизнь. Я воспринимала свою жизнь как некий художественно-стихийный процесс, в котором все должно решаться само, причем каждый раз — неким чудом. Я ждала чудес: удивительной встречи, потрясающего события, перемены всей жизни… Я томилась отсутствием чуда. У меня возникало, конечно, чувство вины, чувство недостаточности, неполноценности моей жизни. Но, несмотря на это беспокойство, я никак не могла почему-то перестать бродить кругами и пойти напрямик; перестать ждать и что-то, наконец, сделать. Я действительно бродила вокруг Церкви: читала православные книги, восхищалась отдельными священниками, нередко защищала Церковь в кухонных спорах и одновременно — придумывала для себя массу чрезвычайно важных личностных и мировоззренческих причин, чтобы к ней не присоединяться.

Время не ждет, но вот Господь — ждет, Он долготерпелив и многомилостив (Пс. 102: 8), и в этом наше счастье. Моя жизнь не оборвалась прежде, чем я переступила через все эти свои причины и одновременно через порог храма. А если бы оборвалась?..

Нет, я даже не о спасении моей души. Я о том, какой осталась бы тогда моя земная жизнь — уже навсегда. Больной, ущербной, неправильной, так и не пришедшей к тому, к чему каждая из жизней человеческих предназначена. Не думаю, что это мое земное несчастье могло смениться счастьем в вечности. Ведь, как писал Илия Пресвитер, «кто не наслаждался здесь сими плодами духа, тот не может сподобиться наслаждения ими и там». Счастлив со Христом на небесах будет лишь тот, кто был счастлив с Ним на земле.

Сегодня я очень часто встречаюсь с людьми, которые говорят: «Да, конечно, это все правильно; да, я все это понимаю; да, замечательно батюшка проповедует… Но, понимаете, я к этому пока не готов(а)». Меж тем им уже не двадцать, не тридцать и даже не сорок лет. Хочется резко спросить: «Когда же вы будете готовы-то — после восьмидесяти?!» Но, помня о собственных кружениях и топтаниях на месте, я стараюсь этих людей не осуждать, просто объясняю: не войдя в воду, плавать не научишься. Они и это понимают, что интересно, но вот собраться и войти почему-то никак не хотят. Да будет Господь и к ним милостив, как ко мне.

Конечно, вопрос раздвоенности воли и нецельности самого человека многократно отражен в духовной литературе. Об этом пишет апостол Павел: …желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу. Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю (Рим. 7: 18, 19). И даже в нашем молитвослове мы читаем: «…отнюд имам в ненависти злая моя дела и всею мыслию люблю закон Бога моего, но не вем, Госпоже Пречистая, откуду яже ненавижду, та и люблю, а благая преступаю…» И вряд ли я могу что-то к этой теме добавить.

Но мне кажется важным исходя из своего горького опыта подчеркнуть, как она в нашей жизни преодолевается, эта раздвоенность: через память о времени. Через понимание того, что время-то не раздваивается, у него направление только одно. И точно так же одно направление у каждого из нас: единственный вектор задан человеку Создателем, и любое наше движение не по нему есть потеря времени.

Именно поэтому — потому, что не ходит время кругами, не делает никаких случайных зигзагов — нет в нашей жизни ничего случайного, все происходит по Божиему Промыслу и именно тогда, когда надо. Появился на нашем горизонте человек, который нуждается в помощи, — значит, время пошло. Новый день наступил, мы проснулись — то же самое — пошло время. Наша задача — не выпасть из таинственного, хотя и знакомого нам внешне графика. Нам знакомы утренние и вечерние молитвы, знакомы наши семейные и служебные обязанности, мы знаем, что должны сегодня сделать, но вот те внутренние духовные процессы, которые будут с нами происходить, — для нас пока тайна…

Если мы именно так воспринимаем данный нам день, то все трудности, которые он нам принес, — трудности пути. Это другое к ним отношение, другая реакция.

Уныние, печаль, подавленность, скука — это все заводится в нас от того, что мы не по графику живем, из времени своего выпадаем, на обочине отсиживаемся. Я это по себе знаю, конечно. Каждое утро ставить себя на необходимую скорость и весь день ее не сбрасывать — это у меня получается так же плохо, как и у Вас, дорогой читатель. Но куда нам деваться — время не ждет, вот, видите — ангел указывает на часы. Эту фреску я увидела в Псково-Печерском монастыре, и с той поры она со мною. Счастливые часов не наблюдают? Нет, те, кто не наблюдают часов, — несчастны.

05.03.2018