Размышления о молитве (Часть вторая)

Протоиерей Александр Шашков, один из участников хора священнослужителей Гродненской епархии, был гостем VIII Международного фестиваля православных песнопений «Державный глас», который проходил в нашем монастыре в октябре 2018 года. Мы побеседовали с батюшкой не только о музыке, но и о таком важном аспекте духовной жизни, как молитва. Сегодня вашему вниманию — вторая часть его размышлений.

Найти своего Господина

В словах Иисусовой молитвы заключена сладость господства. Современный человек — свободолюбивый, он терпеть не может господства. Но по изначальной природе внутри у человека вместе с желанием свободы присутствует стремление подчиниться чему-нибудь. И если человек не находит настоящего Господина, то обязательно найдет для себя идола.

Душа осознает свое сиротство. Она не может не чувствовать своей оставленности. Именно молитва дает преодоление сиротства. Поэтому обретение Господина, Которому можно всецело ввериться, является для сердца источником неизбывной сладости. У мирских людей принято: если кто-то господин, то это уже само по себе плохо. При этом почти все мирские не прочь господствовать. У духовных же, наоборот, и первые слова Иисусовой молитвы обнаруживают самую высшую для них драгоценность: «Господи…» Человек нашел Того, Кому можно ввериться полностью, без остатка. Помню мое первое: «Господи…» Это незабываемо.

Когда ты действительно беспредельно вверяешься Богу, тебе не нужно будет заставлять себя молиться. Как и преподобный Паисий Святогорец говорил: «Не понимаю, как это — заставлять себя молиться». Он искренне не понимал. Но пока мы только учимся доверять Богу, конечно, приходится себя заставлять.

О понуждении к молитве

Святитель Игнатий Брянчанинов говорил о том, что «к молитве нужно понуждение в течение всей жизни, и редкие подвижники избавились, по причине обильнейшего благодатного утешения, от понуждения себя». Данное утверждение в полной мере относится к святым, поскольку в земной жизни они были, прежде всего, подвижниками. Эта мысль очень утешительна для нас, зачастую считающих, что нежелание молиться присуще только отягченным грехами людям. Нет сомнения, что понуждение к молитве положено Самим Господом и относится в большой мере к Его непостижимому Промыслу. Если в мирской жизни больше ценится то, что дается с большим трудом, то не тем ли более эта мысль уместна применительно к жизни духовной? Нет наставника духовной жизни, у которого мысль о самопонуждении в молитве не являлась бы одной из самых важных. Об этом особенно впечатлительно свидетельствует святой праведный Иоанн Кронштадтский, который пишет: «Не тогда только делай дело, когда хочется, но особенно тогда, когда не хочется. Это разумей как о всяком обыкновенном житейском деле, так особенно о деле спасения души своей, о молитве…» И еще: «Говорят: нет охоты, так не молись — лукавое мудрование плотское, не стань только молиться, так и совсем отстанешь от молитвы, плоть того и хочет»; «Учитесь молиться, принуждайте себя к молитве: сначала будет трудно, а потом, чем более будете принуждать себя, тем легче будет, но сначала всегда нужно принуждать себя».

Я испытывал разные способы приобщения себя к миру молитвы, пока не пришел с подсказки великих учителей, в том числе святого праведного Иоанна Кронштадтского, преподобного Паисия Святогорца и святителя Феофана Затворника, что себя нужно всячески располагать к молитве. Каким образом? Отслеживая драгоценные камешки-подсказки у святых, нашел у святого праведного Иоанна Кронштадтского совет, что прежде молитвы следует вспомнить что-нибудь трогательное из своей жизни, чтобы сердце пришло в движение. То есть он обращал внимание на необходимость чем-то расположить сердце, дать начальный толчок. Необходимость «первотолчка» в понуждении себя к молитве кажется неоспоримой. Несомненно, что к успешному молитвенному деланию ведут и другие пути, поэтому ревнитель молитвы всегда найдет мотивы, располагающие сердце к ней.

Условия и основания успешной молитвы

Когда же начнешь побуждать себя к молитве — непременно увидишь, что тебе мешает. Вспомним, что сказано в Евангелии: оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой (Мф. 5: 24). И если твое сердце «полно змей», если там капище идольское, если в душе нежелание примириться с другим человеком — никакая молитва не пойдет. Если в сердце извращенная система ценностей, на которой строится весь этот мир — похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, — остальные разговоры о молитве становятся бесполезными.

Многие люди, к сожалению, приходят в церковь с просьбой удовлетворить именно три этих похоти: чтобы дочь куда-то поступила; чтобы устроиться хорошо на работу; чтобы получать высокую зарплату; чтобы удачно выйти замуж… Мирская жизнь требует «быть на плаву», быть на уровне. Человек не верит, что можно, как Авраам, в поисках Земли Обетованной пойти в абсолютную неизвестность. Мирская жизнь требует гарантий.

Упомянутые «три кита», на которых держится вся мирская жизнь (похоть очей, похоть плоти и гордость житейская), — это банк, куда зачастую вкладывается весь наш духовный «капитал», наши активы: ум, сердце и все силы души. Пока мы этот банк не разорим — ничего не будет. В одном из своих сочинений («Видеть Бога как он есть») авва Софроний (Сахаров) обозначил способ ухода от мирских ценностей: «Любовь к Богу до ненависти к себе», то есть к греховным движениям в себе. Нам нужно учиться искусству ненависти к себе, обнаружив для нее здоровые основания.

Осознаю, что обнародование позиции «Любовь к Богу до ненависти к себе» для современного человека кажется очень странным. И оговорюсь, что речь идет о духовно здоровых людях (нельзя же больному желудку предлагать тяжелую пищу). Мы говорим о здоровой «пище» для здоровых душ.

Мы, православные, являемся преемниками здоровых понятий. Правда, говорят, что сейчас все слабые. А кто сильный?! Неужели Церковь обеднела сильными людьми? Ни в коем случае! Церковь как раз и взращивает по-настоящему доблестных людей. Конечно, не тех сильных, которые способны согнуть другого человека «в бараний рог», а тех, которые могут человека, согнутого сатаной, распрямить. С помощью Бога, разумеется.

Сила Православия в совершенном предании человека Божией воле, как о том и говорится в литургии: «Сами себе, и друг друга, и весь живот наш Христу Богу предадим». Литургия венчает весь мир молитвы, являя ее величие и царственное достоинство. Таким образом, пространство молитвы простирается от «сердечной клети» до Дома Божиего. Освоение этого пространства — дело многотрудное и зачастую недоуменное. Но у нас есть неоспоримые пути и несомненный опыт. Ответы на недоуменные вопросы духовной жизни можно почерпнуть в опыте наших святых и богоносных отцов. Нужно только не лениться, постоянно перечитывать это наследие. Особенно тех святых, кто в изъяснении спасительных мыслей отличался простотой изложения. Именно их опыт является для нас судьбоносным.

Когда читаешь жития и творения святых — открывается другая реальность духовной жизни, совсем не такая, в которой ты живешь каждодневно. В начале духовного пути мы можем часто ошибаться. Поэтому нужно находить ответы у святых отцов или спрашивать у более опытных людей, которые проходили свой молитвенный путь.