«Живая песня та, которая от души написана»

Интервью с протоиереем Сергием Киселевым (Украина), участником фестиваля «Державный глас»

Отец Сергий, как давно Вы в сане священника?

27 лет.

А сколько лет, будучи священником, поете и играете на гитаре?

Где-то 17, наверное.

И там, и там — солидные сроки. А как Вы пришли к тому, чтобы стать священником?

Сначала я пришел к вере. Мы работали вместе с одним человеком в психбригаде скорой помощи. Я был фельдшером, он — санитаром. Мы с ним общались долгими ночами, и он рассказывал мне про свою жизнь. У этого человека было высшее образование, и он был очень интересным собеседником, умным, знающим. Это он меня постепенно подвел к вопросу о Боге, и я сам в итоге спросил его: «По-твоему выходит, что Бог есть на свете?» Он говорит: «Да». Я в ответ: «Так что, Адам и Ева были?» Он: «Конечно, были». Я тогда подумал о нем, что он человек темный, невежественный, раз в Адама и Еву верит, и перестал с ним общаться, только по службе встречались. А потом у меня проснулся интерес к этой теме: а действительно, правда это или нет? И я начал читать Новый Завет, изучать его непредвзято. После прочтения Евангелия Господь прикоснулся к моему сердцу, и где-то через год-полтора я крестился.

А священство — это уже другая история. Я ездил на богослужения и участвовал в ремонте храма Георгия Победоносца в селе Селище Барышевского района у отца Михаила Макеева. Это мой духовный отец. Тогда настало время перестройки, храмы открывались. И отец Михаил сказал мне: «Давай ты будешь священником, потому что нужны священники». Я тогда к этому совершенно был не готов, отверг эту мысль полностью. А он: «Да, будешь, будешь!» Прошло время, и Господь так все устроил Промыслом Своим, что я понял: надо готовиться. Рукоположили меня, пошел на приход, который восстановил отец Михаил. Сейчас служу в селе Сулимовка на Киевщине и с Божией помощью ремонт делаю — храму-то 113 лет. Очень много уже сделали: восстановили иконостас, иконы, алтарь, поменяли купола с крестами. Сейчас внутри красим, латаем старые дыры.

Раз уж Вы про начало служения рассказали, то и про начало своей творческой биографии пару слов…

Как начал петь? Я пел и до священства, но песни были более философские и лирические. Стихи писал с детства. Потом, когда Евангелие изучал, у меня появились стихи о вере, они составили первый альбом «Красота истины». А однажды мой товарищ попросил записать их на кассету, я записал. Он начал дарить своим друзьям. А потом просит: «Запиши мне вторую кассету». Я сочинил новые песни и записал. И по сей день не могу бросить писать.

И у Вас теперь так много альбомов! А нет такого чувства, что уже вроде как все сказано, что Вы устали? Или наоборот?

Есть такое чувство. Даже несколько раз пытался полностью все это бросить. Но Господь все время меня вразумлял, что еще надо писать и петь. Потому что приходили люди, которые благодарили и просили еще. Хотя я понимаю, что уже годы — мне 59 лет. И можно было бы больше служить, молиться, больше времени уделять христианскому подвижничеству. Тем не менее песни иногда пишутся. Вот года полтора назад у меня был инсульт. Слава Богу, он не дал тяжелых последствий. Но в больнице опять начал писать. Но главное, конечно, — служба, все, что связано с Церковью.

В настоящее время поющие священники — не редкость. На фоне всех остальных авторов-исполнителей как бы Вы описали свое собственное творчество? Что это и ради чего?

У меня цель была одна — донести слово Божие до людей, которые не ходят в церковь, не читают Евангелие, в максимально простом формате, чтобы они могли услышать, задуматься, зацепиться за эти слова и начать искать Бога. Когда появились фестивали православных бардов, меня тоже приглашали, и я по молодости участвовал в них. А потом понял, что это — не мой формат, не для меня, мне это не нужно — соревноваться, выступать. Мне нужно прийти в какое-то место, где собралось небольшое количество людей, которые хотят слушать и думать, за полтора-два часа провести с ними такую камерную духовную встречу, рассказать, спеть — вот мое дело. Этим, в принципе, я 17 лет и занимаюсь — такой конкретной миссионерской, проповеднической деятельностью.

Интересно, исходя из Вашего богатого опыта, что более действенно, что больше трогает — чисто проповедь, слово или песня?

Вы знаете, и то, и то. Проповедь должна быть обязательно, это само собой. Но это для тех, кто ходит в церковь. А периодически Бог мне открывал моменты (Господь же все не открывает, только иногда, чтобы мы не превозносились), когда мои песни очень положительно повлияли на людей. Нескольких человек даже от самоубийства спасли. Кто-то к Церкви пришел, кто-то исправил свою жизнь. До меня доходили свидетельства, что многие заключенные слушают мои песни. Но бывает и так: пришел на концерт, а там три человека. Думаешь: «И зачем я пою?» Но Господь посылает поддержку, открывает что-то, чтобы я понял — петь все-таки надо.

Однажды мы пришли в какое-то училище под Киевом. Его директор был знакомым местного батюшки. Священник предложил: «Давайте отец Сергий выступит, споет». Тот: «Хорошо, пускай поет». А меня спрашивает: «Сколько надо времени, урока хватит?» Я говорю, что хватит. Он: «Так, может, Вам и полчасика хватит?» В общем, зашел я в аудиторию и пел, беседовал с людьми около сорока минут. Прошла большая перемена, закончился второй урок. А мы все беседуем… И многие ученики из других аудиторий пришли к нам. Думаю, что мы провели прекрасную встречу, плодотворную.

Очень большая проблема — собрать людей. Люди не знают, не понимают, что им предлагают. Им говорят, что какой-то батюшка поет под гитару. «Ой, да что он там поет? Молитвы, псалмы? Не пойдем!» — вот такое отношение. А когда слышат песни, и мы начинаем общаться: «Почему нам не сказали, я бы всех друзей своих привел!»

Поделитесь, расскажите какой-то яркий случай, когда песня сыграла особую роль в жизни человека.

Такой случай был в Питере. Одна медсестра, которая работает в военном госпитале, лично рассказала мне его. Она знает мои песни и любит. И всем больным эти песни ставит слушать. Она такая, знаете ли, настойчивая женщина. Привезли как-то пожилого то ли полковника, то ли генерала. Он был серьезно болен. Людмила предложила ему причаститься (она всем предлагает). А он ей грубо ответил, что, мол, попов ни знать, ни видеть не хочет! Тогда она принесла магнитофончик и поставила ему мои песни, не сказав, кто это поет. А он слушал, слушал и спрашивает: «Кто это?» — «Один знакомый мужчина». — «А еще есть?» — «Есть». — «Несите все, что есть». И этот человек несколько дней слушал эти песни и плакал. И так, слушая их, умер. Я теперь за этого человека молюсь и буду молиться до конца жизни, потому что Господь коснулся его таким образом, что он не сподобился ни Причастия, ни исповеди, но как покаявшийся разбойник на кресте — на кровати в болезни — со слезами по-своему молился.

Отец Сергий, какие темы для Вас самые значимые и любимые?

В Православии самая главная тема — покаяние. Мои первые песни были покаянные и сейчас есть такие. Хотя темы возникают разные. Бывает, задумаешь что-то написать, а не получается, не дается. Так же бывает и на проповеди: вроде бы готовил одно, а выходишь — не идет. Начинаешь говорить что-то другое — другая мысль приходит. Начинаешь ее развивать, и прекрасная получается проповедь. Видно, Господь так направляет человека.

Я пытаюсь писать в меру своего духовного уровня. О том, что проверено святыми отцами, чтобы, не дай Бог, не спеть что-то неправильное, кого-то не соблазнить. Свои новые песни всегда даю послушать своему духовному отцу — ему сейчас 86. И матушке своей даю. И, конечно, Надежде Ивановне Хоменко, с которой мы выступаем уже лет 15, наверное. Как бывший учитель русской литературы она мне порой очень многое подсказывает.

Какие еще темы? Самая последняя моя песня называется «Билет в рай». Мне рассказали одну притчу православную, которая показалась мне очень глубокой и нужной для людей. На ее основе я сочинил песню, и хочется спеть ее как можно большему числу людей. Еще, например, тема кодов, «антихристовых» знаков. Это какое-то безумие, спорить с людьми, которые захвачены этой идеей, совершенно бесполезно. Я эту тему долго вынашивал и сейчас написал «Антиглобалистическую» песню. В ней я не осуждаю тех людей, которые думают не так, как я. Просто попытался показать, что, борясь с чем-то внешним, мы совершенно забываем о том, что нами обладают тайные страсти, что человек с ними не борется, а считает, что если код не примет, то Господь его уже спасет. Как Он спасет тебя, если ты исполнен греховных мыслей, желаний, ненависти, осуждения?!

Честно говоря, неожиданная тема для песни! И Вам удалось выразить ее в стихах?

Да. Но я могу сочинять музыку и на чужие стихи. Однажды я встретился с чудными стихами Александра Солодовникова. Интересный человек, поэт чудесный. И написал на его тексты около 15 своих композиций. Они совершенно не такие, как мои собственные речитативные песни.

В последнее время я начал писать так называемые кавер-версии — сочинять свои слова на музыку известных композиторов. Тут две причины. Первая: музыка хорошая, а слова, тема порой просто жалкие, даже антихристианские. Например, песня в исполнении Муслима Магомаева «Благодарю тебя» на стихи Роберта Рождественского. Это, вообще, поэт хороший и очень талантливый, но советский, что тут сделаешь. И песня просто ужасная по содержанию. А я написал другой текст под названием «Благодарю Тебя, Господи». Вот таким способом выхожу из своего формата и приобщаюсь к хорошей музыке.

Вторая причина: мне надоел в моих песнях ритмический, узкий «формат Высоцкого». Он нужен мне, именно такой — речитативный, длинный, многокуплетный, с простой мелодией — потому что иначе я не выскажу свою мысль. Но он мне надоел. Как-то я был в Питере и участвовал в телепрограмме, тогда кто-то в прямом эфире позвонил и сказал: «Отец Сергий, я люблю Вас слушать, но где мелодика, нельзя ли дать мелодику в Ваших песнях?» Он правильно сказал! Я тогда ответил, что был бы рад создать мелодику, но у меня получаются песни в формате как у Высоцкого. Вот и новые — «Антиглобалистическая», «Евангельская сеть» — тоже такие.

А почему так?

Я на Высоцком вырос, мне папа с детства ставил его записи. Я впитал это и только так умею.

Это уже на подсознательном уровне, наверное?

Наверное. Кажется, в Севастополе какой-то батюшка на сцену вышел в конце концерта в матросском клубе и сказал: «Если бы Высоцкий был верующим, он бы пел так, как Вы!» По-моему, Высоцкий делал то, что мог делать. Свое. Но, к сожалению, до веры в зрелом понимании не дошел. А я как бы его форме, которую он четко отработал, придал духовное содержание.

Во время телепрограммы «Лаврские встречи» со священником-бардом Анатолием Першиным Вы назвали его песню «живой песней». А что это, по-вашему?

Я не знаю, как это объяснить. Вот моя душа говорит в моих песнях. И, наверное, живая песня та, которая от души написана. Да не только от души, но и в Духе, наверное. Потому что именно Дух Господень, Святой Дух дает нам понимание веры, осознание пути. Когда песня написана в Духе, чувствуешь это в других бардах, например, у отца Анатолия Першина, у Светланы Копыловой, и знаешь — вот это хорошая песня, хороший автор. И знаешь, что Бог с нами!

Произведения протоиерея Сергия Киселева называют «сочетанием бардовской песни и проповеди, призывающей к покаянию». В нашем городе батюшка выступал неоднократно: и на концертных площадках, и в интернате, и на монастырском подворье. А вот в самом монастыре отец Сергий будет петь впервые. Ценителей авторской песни приглашаем 28 октября на фестиваль «Державный глас», а также на творческий вечер отца Сергия Киселева «Чтобы сердце было зрячим», который пройдет на следующий день, 29 октября, в 15:00 в Зале собраний воскресной школы при монастыре.  

Протоиерей Сергий Киселев — «Пустите небо в души»

Беседовала Елена Наследышева

25.10.2017