И что дальше?

Есть ли у вас заветная мечта? Не просто рядовое желание, которое скоро сменится следующим и забудется, а желание стойкое и осознанное, к которому вы упорно стремитесь? Которое издалека манит вас своими огнями, предвозвещая совершенно особую радость?

Если есть, то позвольте задать странный на первый взгляд вопрос: а не боитесь ли вы, что ваша мечта сбудется? Не стоит преждевременно крутить пальцем у виска! Лучше представьте со всеми подробностями, что мечта сбылась, и подумайте: «Так, а что дальше?» Как и чем вы будете жить и наполнять свои будни, когда окончательно разогнется пружина, с завидным оптимизмом толкавшая вас в завтрашний день?

Приведу немного комичный (для читателя, но вовсе не для меня) эпизод из истории собственных надежд и разочарований.

В начале-середине 90-х, будучи еще довольно юным и неопытным мечтателем, я очень хотел видеокамеру! Пусть поколение тинейджеров, привыкших, что их мобильник может не только видео снимать, но и чуть ли не в космос летать, не удивляется — было на нашей планете время, когда вокруг бегали динозавры, молодежь читала книги толще 10 страниц, а видеокамеры были редкостью.

Так вот, я очень хотел видеокамеру. Все мечтал, как будет классно запечатлевать разные события в жизни, снимать путешествия и семейные праздники. Можно даже мини-фильмы делать… Несколько лет подряд моя мечта так мечтой и оставалась. И наконец-то наступил этот долгожданный день — на Новый год в квартире появилась красочная коробка с волшебной надписью «VHS home video recorder» и логотипом известной японской фирмы, специализирующейся на юношеских мечтах!

Но в памяти осталась совсем другая картина: я сижу в кресле, держу в руках серебристое изделие, еще в защитных пленочках и пахнущее новым пластиком, вокруг разбросаны коробка, инструкции, обертки от съеденных по этому поводу конфет, а внутри — пустота! И не просто пустота, а пугающая пропасть разочарования — и что дальше?

Что делать дальше? Чему радоваться? О чем мечтать? Это было настолько сильное впечатление, что не оставляло меня несколько дней и запомнилось на всю жизнь — столь ошеломляющим оказался контраст между вожделением мечты и будничностью реальности.

И данный механизм повторялся в моей жизни не раз.

Но наверняка не только я испытывал нечто подобное. Ведь в жизни — и в реальной бытовой жизни конкретных людей, и в духовной жизни, и даже в жизни художественных персонажей и киногероев — есть определенные моменты кульминации, наивысшего смыслового или событийного пика, к которому вел долгий и тернистый путь.

Шел некий герой (скажем, Иван-царевич) за тридевять земель, сражался с кощеями и драконами, преодолевал препятствия, искал повсюду свою возлюбленную, и вот долгожданный хэппи-энд истории: «...и стали они жить-поживать да добра наживать...»

Ну, и что дальше? 

Дальше ведь будут бытовые ссоры, стирка-уборка-готовка, денежные трудности и т. д. Старый конек-горбунок наскучил, а денег на новую модель нет… В чудо-зеркальце новую моду на сапожки-скороходы объявили, а муж требует сначала старые десять пар доносить… То борщ пересолен, то гвоздь в стену не так забит… А ведь когда-то плавал за моря и жизнью рисковал ради своей Василисы Прекрасной, хотя тут по-местному глазки строили и Елены Премодные, и Золушки Прехозяйственные… Да ведь и она ждала именно его, хотя, выйдя замуж за прагматичного Ивана-купеческого-сына вместо ненаглядного царевича, могла вполне обеспечить себе богатую жизнь в пятизвездочных палатах Лукоморья…

Но эти детали выносятся за рамки основной истории. А ведь это — все, что будет дальше — и есть самое трудное! Как удержаться в русле приобретенного некогда счастья? Как не разочароваться и не впасть в уныние? Как постоянно находить новые смыслы и оттенки в том достоянии, которое имеешь, не обесценивая его из-за случающихся мелочей?

Эти непростые мысли посещают меня всякий раз на службах Светлой седмицы. Мы так долго готовились к встрече величайшего торжества — Пасхи. Мы сражались со внутренними драконами на поприще поста, терпели поражения, опять вставали и шли в бой, ожидая момента встречи, радости и единения с Богом.

И такая радость наступила — «Христос воскресе!»

Небеса, кажется, раскрылись нам навстречу, и все приглашены войти в нетленное блаженство: и постившиеся, и непостившиеся, и работавшие с первого часа, и поспевшие лишь к одиннадцатому, как говорится в пасхальном послании св. Иоанна Златоуста.

Но наступает суббота Светлой, затем воскресенье...

И скоро уже снова по кругу — обычные службы, обычные призывы к покаянию, к доброделанию, к преодолению собственной косности и т. д.

С таким трудом карабкались на высокую гору, но с ходу проскочили ее пик и снова потихоньку сползаем вниз — в рутину привычных дел, ошибок и проблем.

Нечто подобное описывал о. Александр Ельчанинов в книге «Записи»: «Мне всегда грустно от этого постепенного убывания духовной жизни после Пасхи. Сначала нарастание духовных сил по мере углубления в Великий пост. Все внутреннее делается много легче, чище и спокойнее на душе, больше любви, лучше молитва. Потом — всегда необыкновенные дни Страстной недели, потом пасхальная радость. …Но вот наступает суббота Светлой недели, закрываются врата алтаря, как будто запираются двери небесные, и все становится труднее, душа ослабевает, малодушествует, ленится, всякое духовное усилие становится трудным».

И так у нас почти во всем. Мы чего-то ждем — новую игрушку, новую машину, жену, квартиру (тут каждый имеет свой собственный динамически меняющийся и отступающий, подобно горизонту, список), — но когда мечта сбывается, и мы получаем искомое, скоро наша радость притупляется и некогда такое желанное покрывается тусклой пылью привычки.

А если мыслить глобальнее, эсхатологичнее, то над всеми нашими земными мечтами высится заветная мечта-вершина — все мы чаем Царства Небесного.

Но где гарантия, что, если мы этого удостоимся, то все так же не разочаруемся в достигнутом? Что нам не станет скучно и обыденно в обществе Небесного Отца и святых обитателей горнего Царства, как нам наскучивает порой общение с земными родителями, родными, друзьями? Если нам «постоянно чего-то не хватает: зимою — лета, а осенью — весны»?

Мне могут возразить: это, мол, совершенно разные вещи — все земное наскучивает, а вот в Царстве Божием будет нечто совершенно иное, бесконечное и непередаваемое в земном опыте. Это действительно так, но загвоздка в том, что, перефразируя название известного фильма, место встречи человека и Бога изменить нельзя — это наше сердце. А если оно привыкло разбрасываться полученными подарками и не осознало, не прочувствовало вкус и сладость святости, не утвердилось в ней тут — оно не устоит и там. Кто в малом не был верен, тому и большее неизбежно наскучит… И эта скука, прибавленная к невозможности потешить закоренелые страсти какими-то земными удовольствиями и помноженная на вечность, станет подлинным мучением, постепенно обрастая раздражением, обидой, отрицанием и отторжением. Людей пугают всякими апокрифами на тему мытарств, сковородок и огня, хотя есть наглядные примеры из обычной жизни: от непосильной задачи посидеть за столом пару-тройку часов за «банальными» разговорами с приехавшими родственниками до блужданий мыслями во время богослужения и облегчения, что служба наконец-то закончилась и можно пулей лететь в кафе к друзьям или домой к компьютеру.

А предпочесть земные радости общению с Господом мы очень даже способны. Горький пример этого описывает владыка Тихон Шевкунов в книге «Несвятые святые»: упражняясь в аскетике в первые годы послушничества, он по молитвам своего духовника о. Иоанна Крестьянкина удостоился чудесного приобщения «краешком глаза» к горнему миру и особого молитвенного предстояния перед Богом. Но вскоре это состояние прошло, так как удерживается оно настоящим подвигом: «Несмотря на громадное впечатление … я вскоре как-то рассеялся мыслями, чего-то лишнего в трапезной поел, с кем-то немного поговорил, что-то нечистое допустил до сердца — и вот это не сравнимое ни с чем ощущение близости Бога неприметно растаяло. А я остался с тем, что выбрало мое сластолюбивое и грешное сердце: со своим любимым гороховым супом, увлекательной болтовней с моими замечательными друзьями, с самыми разнообразными интересными мыслями и мечтами. Со всем этим. Но только без Него. Это было так горько…»

Отсюда вытекает закономерный вопрос — а как нам себя подготовить к тому, чтобы «радоваться на постоянной основе»? Какие качества надо приобрести, чтобы постоянно ценить и любить своих близких (со всеми разбросанными носками и подгоревшими котлетами)? Чтобы продолжать каждый день открывать нечто новое и важное посреди рутинной обыденности? Чтобы полученные нами дары были постоянным поводом для радости и благодарности, а не утрачивали свое значение, едва став частью привычной жизни? Не случайно о. Александр Ельчанинов обладание этими качествами приравнивает к гениальности: «Гениальность Х в двух его качествах: в его искренности, умении без фальши и предвзятости, свежими глазами смотреть на мир, и в его вкусе к вещам. Он любит мир: новая ли это книга, оливковое ли дерево, или встреча с человеком». 

А рецепты тут столь же очевидны, как и трудны — приблизься к святости и приблизишься к радости. Очистишь глаза — увидишь нечто новое. Высвободишь место в сердце, занятое многолетними привычками и склонностями к нетерпению, осуждению, зависти, эгоизму, невоздержанности, — и твои радости приобретут новое качество. Все гениальное просто.  

И лишь освоив эти очень нелегко дающиеся навыки в этой жизни, быть может, мы и сможем удержаться на сверкающем пике небесной радости миллиарды лет вечности.

Иллюстрация Ирины Русецкой

20.04.2017