«Если Вы приняли монашеский постриг, никогда об этом не жалейте» (часть вторая)

Трудник — это уже не гость

Беседа с начальником Санкт-Петербургского подворья Валаамского монастыря игуменом Петром (Романовым)

Вы как-то говорили, что в одном из афонских монастырей у Вас есть духовник, с которым Вы советуетесь. А чем еще Вас привлекает Афон?

Афон — это в первую очередь люди, которых объединяет почти не прерывающаяся традиция, это корневая традиция — монашеская и исихастская прежде всего. Основа этой традиции — ночная Иисусова молитва. Афон — это сонм святых, это учителя Церкви и наставники монашества: святитель Григорий Палама, преподобные Григорий Синаит, Афанасий Афонский, Силуан Афонский, Иосиф Исихаст и другие. Есть ученики, есть живые свидетели этого делания, которых можно увидеть, пообщаться с ними. Для монаха, который ищет монашескую внутреннюю жизнь, это очень важно. Там можно получить ценный совет и духовную поддержку. И, конечно, Афон — это святыни. В каждом храме первая стасидия — это стасидия Божией Матери, Она там хозяйка. Афон всегда был земной обителью Пресвятой Богородицы. Перед отплытием с Афона Богородица благословила: «Да пребудет благодать Божия на месте сем и на живущих здесь с верою и благословением и сохраняющих заповеди Сына и Бога Моего».

Первую паломническую поездку на Святую Гору Афон я совершил в феврале 1998 года и провел там месяц. Вместе с одним валаамским монахом мы обошли почти все монастыри. Во время этой поездки в монастыре Симонопетра я познакомился с иеросхимонахом N, который несет послушание духовника для иностранцев, у него и получил первые духовные советы относительно монашеского делания.

Вот эти базовые советы. В первую очередь, для монаха очень важно искреннее послушание игумену. Также важно совершать утреннее келейное молитвенное правило (обычно это Иисусова молитва). Для монаха в постриге должно быть не менее часа непрерывной Иисусовой молитвы по четкам, для преуспевших — и более того. Важно келейное чтение святоотеческой литературы. Если ты стал иеромонахом и получил благословение на духовничество, это послушание не должно наносить ущерба твоей монашеской жизни. И если бывают духовно трудные периоды, то по благословению игумена можно на время снять епитрахиль (перестать исповедовать) для восстановления монашеского делания. Мы в молодости часто путаем душевное с духовным, молодому иеромонаху нужно особенно заботиться о сохранении духовного целомудрия (чистоты ума и мира сердца). Участие в интернет-пространстве должно быть минимальным, без благословения туда лучше «не ходить».

На Святой Горе привлекает простота общения среди братии. Иеромонахи надевают епитрахиль только тогда, когда служат. Никаких священнических крестов никто не носит, там все равны, только игумен носит небольшой крест. Механизмы чинопочитания там есть, но они работают по-другому и почти не заметны. На Афоне монастырь — это прежде всего духовная семья, братство.

Когда я попал на Афон и все это ощутил, у меня даже был помысел там остаться, но с годами я понял, что у каждого свой путь, своя судьба и Промысл Божий. Интересно, что на Афоне к гостям относятся лучше, чем к тем, кто начинают там подвизаться уже послушниками. Когда ты гость, то для тебя все открыто, тебя принимают и везде тебе радуются. Когда же ты приезжаешь на Афон трудником, то есть на послушание, надо очень сильно смиряться, и не каждый это выдерживает.

  Часто считают, что послушник — это еще не монах, а значит, он может исполнять молитвенное правило с послаблениями. Это неверно: если ты пришел в монастырь, то должен жить в том же режиме, что и вся братия.  

Часто считают, что послушник — это еще не монах, а значит, он может исполнять молитвенное правило с послаблениями. Это неверно: если ты пришел в монастырь, то должен жить в том же режиме, что и вся братия. Единственное, что по благословению духовника можно сократить, — это келейное правило. Если ты живешь, как и вся братия, то игумен, видя это, постригает тебя. Конечно, он смотрит и на внутреннее состояние. Но бывает так, что человек годами ходит в послушниках, расхолаживается и уже не хочет быть монахом.

Получается, человек привыкает жить в монастыре, но он и не послушник, и не монах?

Он послушник, но за долгие годы он может растерять ревность по Богу — и у него уже нет того вдохновения, той энергии, той благодати, которую мы получаем через таинство пострига. Благодать рождает духовные плоды.

  В наше время есть обители с налаженной монашеской жизнью. Человек должен выбрать обитель по сердцу и законным путем, проходя все ступени, духовно возрастать. Тогда в свое время он сможет получить монашеский постриг.  

Был такой митрополит Зиновий (Мажуга) (в схиме Серафим), известный старец. Он был постриженником Глинской пустыни, а затем жил в Грузии и похоронен в Тбилиси. По его благословению — «утешайте людей» — некоторые окормлявшиеся у него духовники постригали мирян в монашество. В советское время, когда монастыри были закрыты, такая практика способствовала сохранению монашества. В те времена были такие духовники, как схиархимандриты Серафим (Романцов), Андроник (Лукаш), Виталий (Сидоренко) и другие, они окормляли людей, имеющих постриг в миру. Но в девяностые годы все изменилось, открылось много монастырей. Сейчас тоже есть прихожане (чаще женщины), стремящиеся к монашеству, которые хотят получить постриг в миру. Архимандрит Кирилл (Павлов) как-то, беседуя с выпускниками московских духовных школ, на вопрос девушки из регентского класса, можно ли ей постричься в миру, ответил, что это неправильно, потому что она не сможет исполнить обет послушания. В наше время есть обители с налаженной монашеской жизнью. Человек должен выбрать обитель по сердцу и законным путем, проходя все ступени, духовно возрастать. Тогда в свое время он сможет получить монашеский постриг. Впрочем, могут быть исключения.

 

Умерить строгость

Разделяете ли Вы свою духовную жизнь на периоды?

  Один монах сказал другому в утешение: «Слава Богу, что судить нас будут не люди, а Бог». У Бога больше пространства любви и милосердия для прощения и для надежды.  

Я думаю, что до Афона — это один период, после Афона — уже другой. После Афона пришло главное осознание, что любви у Бога гораздо больше, чем у нас, людей, даже у таких, как святые старцы. Один монах сказал другому в утешение: «Слава Богу, что судить нас будут не люди, а Бог». У Бога больше пространства любви и милосердия для прощения и для надежды.

У нас в России много внешнего, много обрядовости, часто действуют человеческие механизмы. На Афоне более отчетливо видно, как действует Бог, там больше гармонии и свободы. Взять, например, монашеское правило: у тебя есть час времени, и ты можешь в это время либо творить Иисусову молитву, либо читать Псалтирь или Евангелие, либо и то, и другое, и третье понемножку (правило может изменяться по совету духовника) — главное этот час быть с Богом.

Отец Петр, какие советы Вы давали новоначальным раньше и как они изменились после посещения Вами Афона?

  Для правильного духовного развития человек должен иметь две молитвы: общую церковную и келейную. Они связаны и незаменимы, одна другую дополняет, и то, и другое должно быть в жизни монаха.  

До Афона, по ревности молодого духовника, я был строг. Валаам в начале девяностых избрал большой объем внешних правил и очень строгий устав. Позже мы изменили некоторые правила. Теперь на Валааме удалось найти золотую середину, устав выверен временем. А раньше было так, что пребывание в храме занимало очень много времени, и для келейной жизни почти ничего не оставалось. Для правильного духовного развития человек должен иметь две молитвы: общую церковную и келейную. Они связаны и незаменимы, одна другую дополняет. И то, и другое должно быть в жизни монаха. Мы пребывали в храме очень долго, и потом оставалось время только для сна. Это было, как помню, в 1997─2000 годах. Возможно, где-то это и нормально, но для молодых и новоначальных это был перебор. Одно дело, когда человек уже устоялся в молитве. Например, на Афоне монаха спрашивали журналисты: «Что для вас молитва?» Он ответил: «Это когда молишься и не можешь остановиться». Другое дело, когда у тебя многое в духовном плане еще не установилось, вдобавок много послушаний, а тут еще и двенадцать часов проводишь в храме. При этом надо вычитывать каноны, очень много поститься. Духовно опытные отцы говорят, что современные люди настолько ослабели, что применять к ним чересчур строгие правила надо очень осторожно, и тот, кто не имеет рассуждения икономии, находится в прелести.

Какой была духовная цель для новоначального до Афона и какой стала после?

Как мне объяснили на Афоне, для монашествующих очень важно совершение утреннего правила: утренний молитвенный канон (по благословению духовника), чтение Священного Писания и чтение Псалтири (по возможности). Канон может включать в себя Иисусову молитву по четкам. Это правило должно совершаться до церковной молитвы, временные рамки устанавливает духовник, они должны быть постоянными. Совершение этого канона духовно держит весь день. Новоначальному послушнику необходимо иметь послушание и доверие к игумену, равно как и к духовникам, к которым игумен благословит обращаться. Необходимо иметь открытую совесть перед ними и не иметь никаких двойных стандартов. Это одна из важных основ преуспеяния в молитве. Надо воспринимать монастырь как единую духовную семью и стараться в нее влиться. И никоим образом не следует входить в какие бы то ни было группировки, под каким бы благовидным предлогом они не создавались. Это сразу перечеркивает все духовное делание.

Монаху, который живет по послушанию в городе, необходимо участие в богослужениях, особенно в таинстве Евхаристии (не реже одного раза в неделю). Также, как я уже говорил, важно иметь честные братские отношения, не должно быть никакого лукавства и двоедушия. Необходимо заниматься келейной молитвой. Старшей братии мы предоставляем некоторую свободу от общецерковной молитвы для келейной жизни.

Что конкретно Вы посоветовали бы новоначальным в отношении Иисусовой молитвы?

Дело в том, что не обязательно сразу творить только Иисусову молитву, надо начинать с Псалтири. Начинать именно с Иисусовой молитвы, пожалуй, даже не стоит. Важнее всего с самого начала внимательное чтение всех священных текстов. Если ты послушник, тебе дают читать Псалтирь. Читать надо со вниманием и при этом не увлекаться внешними эффектами (декламирование, искусственные модуляции), а сосредотачиваться на внутреннем содержании, то есть нужно понимать, что читаешь. Я обратил внимание, что на Афоне старые монахи читают в несколько разговорной форме, без декламирования, и это звучит как беседа с Богом, но при этом ощущается внутреннее внимание к тексту. Из этого следует, что текст должен вести твое внимание. Важно соблюдать знаки препинания: если предложение кончилось, сделать небольшую паузу. Тогда текст будет уже звучать именно с духовным смыслом, и ум будет устанавливаться в словах молитвы.

Для новоначальных смысл Иисусовой молитвы состоит в том, чтобы не принимать посторонних помыслов. Некоторые начинают подстраивать дыхание и увлекаются этим. Но если ты правильно молишься (с внутренним вниманием), то ритм дыхания образуется самостоятельно, и молитва устанавливается. Главное и основное — внимание к словам молитвы. Один из плодов молитвы Иисусовой — это отсутствие помыслов. Если ты помолился и чувствуешь освобождение от помыслов, значит, есть плод молитвы. Если появятся умиление или слезы, не стоит делать это самоцелью, главное — не терять внимания к словам молитвы. Но, повторяю, начинать надо с Псалтири — это основа, в ней все заложено. И, конечно, все это очень индивидуально.

 

«Поезжайте на Валаам»

Говорят, что Валаам и Афон во многом похожи…

Некоторые утверждают, что Валаам — это северный Афон. Действительно, есть некоторая схожесть: островное положение, удаленность от мира. До революции валаамские монахи также занимались Иисусовой молитвой. В свое время был выпущен сборник об Иисусовой молитве, составленный настоятелем обители игуменом Харитоном (Дунаевым). Эту книгу высоко ценил архимандрит Кирилл (Павлов). Некоторые из монахов Валаамского монастыря бывали на Афоне, жили там, научались монашескому деланию, потом возвращались, как, например, преподобный Антипа Валаамский.

Безусловно, Валаам обладает притягательной силой, и не только из-за красивых очертаний берегов, заливов, гранитных скал и сосен. Прежде всего, это духовная атмосфера, которая создавалась многими поколениями монашествующих и которую мы возрождаем в настоящее время.

На Афоне монашество имеет более сокровенный характер, и эта жизнь рождает молитвенников за весь мир. У нас в России монастыри традиционно окормляли народ, люди всегда притекали в монастыри, старцы окормляли и братию, и многочисленных паломников. Такое у нас служение, такая традиция, мы спасаемся в монастырях вместе с народом. На Валаам и сейчас приезжает очень много людей, много молодежи, много влиятельных людей, которые там воцерковляются. И — слава Богу — благодаря огромной духовной работе Валаама, думаю, многое меняется и в обществе. Каждому верующему человеку хочу пожелать хотя бы раз в жизни побывать на Валааме.

Посещает ли Вас уныние?

Долгого уныния никогда не было, были небольшие периоды сомнений, но продолжительного мрака не было никогда. Благодать Божия «веселит сердце», несмотря на внешнее, может быть, неустройство, внутри всегда как-то очень мирно и хорошо. Стараюсь сохранять такое состояние духа.

Отец Петр, вот если бы сейчас перед Вами была карта, и Вам сказали: «Куда хочешь, туда и поезжай», — куда бы Вы поехали?

Помирать неплохо на Афоне, но жить долго с греками сложно. А если серьезно, то умереть на Афоне не каждому дано. У меня есть одна прихожанка, которая ездила в монастырь Ормилия (подворье монастыря Симонопетра). Так вот она спросила монахинь, что такое схима. Ей ответили, что схима — это готовность умереть с этими людьми на этом месте. Интересно отметить, что на Афоне все монашествующие имеют постриг в великую схиму.

Что больше всего Вас поразило из афонских историй?

  Сказал я отцу Паисию и о том, что живу в миру, на подворье, что мне тяжело, и он стал одним из первых, кто меня утешил, сказав, что монах, который живет в монастыре, — это как апостол, а тот, кто в миру, — как Иисус Христос, Который пришел в этот мир и пострадал.  

Когда я первый раз приехал на Афон (1998 год), был еще жив старец Ефрем Катунакский. Этот великий человек тогда уже был очень болен, и я не стал его беспокоить. Игуменом Симонопетра в то время был схиархимандрит Емилианос, тогда у него уже началась болезнь, от которой он страдает по настоящее время, и с ним мне тоже не удалось увидеться. По совету встретившихся нам отцов из Троице-Сергиевой лавры мы пришли в монастырь Дионисиат. Эти же монахи сказали: «Иди к отцу Паисию, он тебе сразу все скажет». Потом мы узнали, что отец Паисий жил отдельно, как пустынник, и только в определенные дни приходил в монастырь (позже мне сообщили, что он жил со старцем Софронием (Сахаровым) в Эссексе и, когда старец скончался, ушел на Афон). Был Духов день после Троицы, мы стали спрашивать, как найти отца Паисия. Нам ответили: «Да вот он, рядом с вами стоит» (в соседней стасидии). После службы я ему представился, и мы говорили с ним по-английски через переводчика (было удивительное ощущение, что я разговариваю на родном языке). Сказал я отцу Паисию и о том, что живу в миру, на подворье, что мне тяжело, и он стал одним из первых, кто меня утешил, сказав, что монах, который живет в монастыре, — это как апостол, а тот, кто в миру, — как Иисус Христос, Который пришел в этот мир и пострадал.

Отец Петр, а Вы сами часто бываете на Валааме?

В последнее время не очень часто, но раз в год обязательно бываю. Хотя сколько раз я просто приезжал туда по делам и потом понимал, что надо бывать чаще, но снова суета, и не вырваться!.. Валаамская благодать хорошо смывает мирскую пену. Для постриженика Валаамского монастыря важно бывать в своей родной обители, и я благословляю братию, живущую на подворье: «Если есть возможность, поезжайте на Валаам».

 

Источник: «Монастырский вестник» № 7 [43], июль, 2017

Благодарим за содействие Кристину Полякову

Фото со страницы Валамский монастырь

Если Вы приняли монашеский постриг, никогда об этом не жалейте» (часть первая) >>

14.09.2017