О рассудительности

Древний патерик

Некто, ловя в пустыне диких зверей, увидел, что авва Антоний шутливо обращается с братиями, и соблазнился. Старец, желая уверить его, что иногда бывает нужно давать послабление братиям, говорит ему: «Положи стрелу на лук свой и натяни его». Он сделал так. Старец опять говорит ему: «Еще натяни». Тот еще натянул. Старец опять говорит: «Еще тяни». Ловец отвечает ему: «Если я сверх меры буду натягивать, то переломится лук». Тогда авва Антоний говорит ему: «Так и в деле Божием, — если мы сверх меры будем налегать на братий, то от приражения они скоро сокрушаются. Посему необходимо иногда давать хотя некоторое послабление братии». Выслушав это, ловец был сильно тронут и, получив великую пользу, ушел от старца. И братия, утвердившись, возвратились в свое место.

Говорили об авве Агафоне: пришли к нему некоторые, услышав, что он имеет великую рассудительность. Желая испытать его, не рассердится ли он, спрашивают его: «Ты Агафон? Мы слышали о тебе, что ты блудник и гордец». «Да, это правда», — отвечал он. Они опять спрашивают его: «Ты, Агафон, клеветник и пустослов?» «Я», — отвечал он. И еще говорят ему: «Ты, Агафон, еретик?» «Нет, я не еретик», — отвечал он. Затем спросили его: «Скажи нам, почему ты на всё, что ни говорили тебе, соглашался, а последнего слова не перенес?» Он отвечал им: «Первые пороки я признаю за собою, ибо это признание полезно душе моей; а признание себя еретиком — значит отлучение от Бога, а я не хочу быть отлученным от Бога моего». Выслушав это, они подивились рассудительности его и отошли, получив назидание.

Говорили об авве Данииле в скиту: когда пришли варвары, и братия убежали, старец сказал: «Если Бог не печется о мне, для чего мне и жить?» И он прошел среди варваров, а они не видали его. Тогда сказал он: «Вот Бог хранил меня, и я не погиб! Теперь и я должен сделать по-человечески и бежать, как и отцы».