«Голос — это самый совершенный инструмент»

Интервью с регентом мужского хора Свято-Петро-Павловского собора г. Минска Людмилой Куцелай

 

Людмила Куцелай родом из Бреста, родилась в 1975 году. Начала свое профессиональное образование на хоровом отделении Брестского музыкального колледжа имени Г. Ширмы. После окончания 9-го класса школы оказалась на распутье: в каком направлении двигаться дальше? Пойти учиться в гуманитарный класс либо в музыкальное училище? Сделать выбор Людмиле помогла… бабушка. Она была верующим человеком и посоветовала: «Ступай на хоровое дирижирование, будешь регентом в церкви». Внучка послушалась, хотя на тот момент не понимала, кто такой регент и какова его роль. Просто почему-то очень доверяла бабушке. Поступила, с красным дипломом окончила училище и после ни разу не пожалела, что выбрала именно этот путь.

Будучи на втором курсе, получила предложение петь в Свято-Симеоновском кафедральном соборе Бреста, в молодежном составе хора. Это было время возрождения церковной жизни после атеистического лихолетья.

Тогда же первый раз услышала мужской хор. Правда, в записи. И ей почему-то захотелось когда-нибудь дирижировать мужским хором… Вот такая девичья мечта.

Потом была минская консерватория (ныне Белорусская государственная академия музыки. — Ред.), тоже по специальности «хоровое дирижирование», куда Людмила поступила по рекомендации профессора Виктора Ровдо. И снова совет, своего рода подсказка направили к тому служению, которому нынче посвящена вся ее жизнь.

В Минске с первых дней учебы пришла петь в церковный хор храма святой Марии Магдалины. После первого курса консерватории параллельно поступила в духовное училище на регентское отделение. А на пятом курсе, в 1999 году, судьба связала ее творческую и профессиональную деятельность со Свято-Петро-Павловским собором.

«Мне стало известно, что очень нужен человек для работы с детско-юношеским хором воскресной школы этого храма. И, окончив консерваторию, я пошла параллельно работать в Минский педагогический колледж имени Максима Танка (теперь его уже нет) и в собор, — вспоминает Людмила. — С этим коллективом мы очень плодотворно поработали. Даже участвовали в международном фестивале-конкурсе православных песнопений. Все время пели на выставках "Вербны кірмаш", "Покровский кирмаш"».

А как появился мужской хор?

В 2007 году ушли из собора сразу два регента — Наталья Медведь и Ирина Денисова (теперь монахиня Иулиания). И вот тогда настоятель, отец Георгий Латушко, благословил меня собрать новый хор. Он, конечно же, хотел чисто мужской состав, но на то время я не чувствовала в себе сил собрать именно такой хор.

Почему? Регенту сложнее работать с мужскими голосами, чем со смешанным хором?

Нет, просто певцов очень мало. А если собирать мужской состав, должно быть качество. И у отца Георгия было пожелание, чтобы хор был не любительский, а профессиональный.

Если кто-то думает, что собрать хор — это легко, то я с этим не соглашусь абсолютно. Прежде, чем я набрала первый состав, обзвонила более ста человек! Мало того, что певцы должны обладать знаниями, умениями, у них должна быть практика пения в храме. Но большинство уже пели где-то и не хотели уходить из тех коллективов, в состав которых входили. Но я все-таки собрала 18 человек. Смешанный состав просуществовал ровно три года. А потом…

Девчонок у нас было достаточно много, ну, а девушки замуж выходят и уходят в декрет. Получилось, что одна, вторая, пятая, шестая так ушла. И летом 2011 года я поняла, что из всего женского состава у меня остается только два человека. Если я буду опять набирать женские голоса, а потом придут те, кто был в декрете, то состав хора раздуется до невообразимых размеров. Я подошла к отцу Георгию, мы обсудили это и решили, что именно сейчас можно попробовать перейти на мужской состав.

Как промыслительно все сложилось! Но на тот момент в соборе уже был мужской хор матушки Натальи Логвиновой. Казалось бы, зачем еще один?

Видимо, у отца Георгия какое-то особое отношение к мужскому хору. Вообще, я тоже очень люблю звучание мужского хора, потому что оно совершенно по-другому воспринимается в храме. И я понимаю, почему столько столетий пение в церкви было исключительно мужским.

Почему?

Оно заставляет молиться. Чем ниже частоты звучания голосов — тем больше это успокаивает. Чем выше голос — тем он больше раздражает.

То есть мужские голоса звучат умиротворяюще?

Конечно. И заставляют задуматься. Высокий женский голос с чем ассоциируется? С мамой, с чувственностью. А мужской голос — нет: это строгость, порядок, которые должны быть в жизни.

 

 

Итак, настоятель благословил создать еще один мужской хор…

Наверное, потому еще, что в соборе много богослужений, каждый день. Нагрузка голосовая большая, а каждый певец, который поет у нас, обязательно задействован в государственных коллективах, то есть еще где-то работает. Его основная голосовая нагрузка на работе — 3?4 часа. Плюс богослужения — это еще 2?2,5 часа. То есть шесть часов — максимум, дальше которого нельзя уходить, потому что просто сработается голос. А безголосый певец кому нужен?

В каком году появился новый хор?

В 2011-м. В январе этого года наш смешанный хор поучаствовал в «Державном гласе», а уже в сентябре началась работа с мужским составом. Честно говоря, было очень много проблем, потому что просто… не было нот. Приходилось что-то в Интернете искать, что-то у друзей брать. Хорошо, отец Георгий съездил в Москву и привез оттуда достаточно нотных сборников, чтобы обеспечить качество богослужений.

То есть ноты для мужского хора — это редкость?

Сегодня уже нет, а на тот момент — да. Если взять по республике, то мужские составы есть только в Минске, и их очень мало. Только в монастырях есть братские, монашеские хоры.

Новый хор реализовал Ваши мечты и чаяния?

Да. Получаю огромное удовольствие от работы. Мне всегда хотелось, чтобы коллектив состоялся еще и с точки зрения человеческих отношений. Потому что плохо, когда в хор приходят петь люди, просто подобранные по своим профессиональным способностям. Все те, кто поет сейчас, — мои хорошие, давнишние знакомые, товарищи. С кем-то мы учились вместе на одном курсе, с кем-то познакомились чуть-чуть позже, но у нас такие взаимопомощь и взаимовыручка в коллективе, что это дорогого стоит.

Сколько у вас певчих?

Вообще, 16 человек. Но сейчас у нас поет один «практикант». Молодой человек учится в училище искусств, однако решил поучиться также церковному пению. Еще один певчий приходит к нам редко. Он по профессии фармацевт, но у него хорошие певческие данные, большой опыт пения в храме.

А какой репертуар у вас? Сложный? Ведь профессионалы могут спеть все, что угодно!

Нет. Наоборот. Вначале, наверное, как у любого выпускника консерватории, было желание исполнить вот это красивое произведение, и вот это, и вот это. А отец Георгий сразу как-то поставил в рамки, сказав: «Давайте попроще, давайте обиход. Потому что вот эти ваши песнопения отвлекают молящихся от богослужения».

Я какое-то время даже обижалась немножко, а потом поняла, насколько он прав. Обиходные песнопения, которые сложились много лет назад, отшлифованы — там нет ничего лишнего: нет чувственности, искусственности какой-то, всего наносного, что диктует нам сегодняшнее время. Поэтому сейчас мы с хором с удовольствием поем обиход.

 

 

«А если вы хотите петь что-то посложнее, пожалуйста, — сказал отец Георгий, — идите, давайте концерты». Собственно, этим мы и занимаемся. Если вдруг у нас появляется желание, мы участвуем в каких-то фестивалях, концертах. Но на службе концертные произведения не исполняем никогда.

А какое у ваших профессионалов отношение к вере?

Практически все верующие. Это не люди со стороны, которые приходят просто зарабатывать деньги. Есть среди певцов 2?3 человека, за которых не могу отвечать, поскольку вижу их только во время пения на службе. А все остальные — постоянные прихожане собора, они исповедуются и причащаются.

Людмила, как профессиональный музыкант, как регент и просто как верующий человек, что Вы скажете о приходском хоре? Что главное в его звучании?

Слово. И если хор не доносит слово, то не нужен такой хор. Нет, конечно, всем нравится, когда поют чисто, гармонично. Это понятно. Однако лучше спеть одноголосно, но донести слово.

Кстати, этим православное богослужение кардинально отличается от католического: у нас звучит только слово, которое поется, а там присутствует еще и музыка, тот же орган играет.

Абсолютно верно. Голос — это самый совершенный инструмент, созданный Богом. А зачем что-то еще?

Но звучание органа так мощно воздействует на душу! Вы считаете, что человеческий голос — это нечто более значимое. Почему?

Дело в том, что звучание органа имеет определенные, характерные частоты, обертоны. Мы понимаем, что вот звучит орган. И с другими инструментами так же: мы понимаем, что это звучит фортепиано, а это — кларнет или флейта. А люди… Сколько людей, столько голосов. Каждый голос уникален, абсолютно неповторим. Как и отпечатки пальцев…

И вот собрать эти неповторимые голоса, чтобы они между собой сочетались и звучали, как одно, — очень трудно.

Как же это происходит? Каким чудом?

В первую очередь по желанию тех людей, которые приходят петь, потому что каждый хорист понимает: чем больше он будет слушать своего соседа, тем больше будет сочетаться с ним голосом. Для того чтобы хоровой коллектив состоялся как коллектив, должно просто пройти время. Важно даже не количество спевок и служб, хотя это тоже очень нужно, гораздо важнее, чтобы прошло время. Люди тогда начинают друг друга чувствовать, сочетаться в партии.

И так в любом хоре — детском, женском, не важно, каком. Надо, чтобы пели одни и те же люди. Чем больше текучка в коллективе, тем хуже звук, хуже ансамбль. Поэтому уже года три у нас неизменный состав.

Исходя из Вашего большого опыта, есть ли разница между тем, как светский хор исполняет богослужебные песнопения и церковный? По-моему, есть. Если Вы согласны, то скажите, в чем она, по-вашему?

Да, есть разница, но я не знаю, как это передать словами… Осознанность другая. Сколько ни объясняй светскому человеку содержание духовного сочинения, если он не ходит в храм, если ничего духовного не читает, не живет этими мыслями, у него все равно будет исполнение поверхностное. Не будет глубокого проникновения в слово. А когда певчий верующий, проникновение совсем другое, подача другая.

Иногда на спевке мы не можем пройти все произведения, которые будут исполняться на службе. Мы берем текст и подставляем гласовый распев. И удивительная вещь: люди, видя какой-то определенный словесный оборот, например, «гвоздьми пригвождается», пропускают эту мысль через себя и совершенно по-другому его исполняют, хотя я могу им ничего и не показывать. Здесь осмысленное произнесение текста, осмысленное пение. Не просто выше-ниже, тише-громче, а все — через сердце.

Выходит, что каждый человек мало того что уникален, он еще как некий инструмент, пропуская сквозь себя музыку и слово, добавляет туда нечто… Не знаю даже, как назвать: жизнь, дыхание души.

Да, одухотворение, которое все-таки свыше, оно…

…частица Божественного, которое есть в каждом из нас, потому что Бог вдохнул дыхание жизни в человека.

Конечно, так оно и есть.

P. S. Когда вот на такой высокой ноте мы уже закончили беседу, Людмила Куцелай вдруг снова попросила включить диктофон:

«Еще пару слов о творческих проектах. Вот у матушки Иулиании — "Державный глас", а меня от Белорусского союза музыкальных деятелей попросили вести другой проект — «Поют православные хоры». Он реализуется с 2013 года. Тогда мы впервые собрали на малой сцене Белгосфилармонии православные коллективы. И теперь каждый год я собираю приходские хоры. Вы знаете, первый раз было очень страшно, казалось, что это начинание не будет иметь отклика у слушателей. Потому что верующие люди куда приходят? В храм. А на концерт идут, когда приезжают хоровые коллективы из России, хоры с именем — Сретенский, например. А чтобы прийти на концерт, в котором участвуют наши обычные, приходские хоры… Мне казалось, что я потерплю фиаско. А оказалось, нет! И уже слышу от людей из разных приходов: "Когда следующий концерт? Кто будет участвовать? Сообщайте заранее, мы обязательно с удовольствием придем".

Надо сказать, что коллективы, которые участвуют в этих концертах, стараются поднять свой профессиональный уровень. Знаете, когда хор постоянно поет на богослужениях, порой по привычке уже поет. Вроде бы переживаешь одни и те же ощущения… Да и хор в храме либо не видно — он наверху где-то, либо в уголочке стоит. А когда он выходит на сцену, появляется на глазах у зрителя, то, конечно, певчие стараются особенно, готовятся и показывают высокий профессиональный уровень.

Выходит, что концерты — вещь полезная. Очень полезная! Я не говорю, что конкурс полезен, нет. Мне кажется, это совершенно бесполезная вещь, потому что у каждого свое ощущение — и духовное, и музыкальное, проживание конкретного произведения. И здесь абсолютно нельзя конкурировать. А вот фестивали, концерты и для регентов хороши. Они после таких событий общаются, обмениваются материалами, могут услышать какое-то новое произведение и взять его себе в репертуар. Мне кажется, это очень полезно».

Беседовала Елена Наследышева